Какие страны оккупировал ссср. Как прибалтика вошла в состав ссср

Уже более 75 лет назад Прибалтика стала советской. Это событие до сих пор вызывает ожесточенные споры и порой диаметрально противоположные оценки. Одни говорят об оккупации, другие уверяют, что это было добровольное вхождение в состав СССР.

Судьбу балтийских государств предопределил пакт Молотова - Риббентропа. И не договор сам по себе, а секретные соглашения к нему, где оговаривался вопрос о разграничении сфер «обоюдных интересов» СССР и Германии в Восточной Европе. Прямым продолжением пакта был подписанный 28 сентября 1939 года Договор о дружбе и границе между СССР и Германией и два секретных протокола к нему. Этими документами государства официально и юридически закрепляли раздел территории Польши и решали судьбу прибалтийских стран. Причем если, по секретным протоколам к пакту от 23 августа, Литва отходила в сферу влияния Германии, то теперь она передавалась в советскую зону - в обмен на Люблинское и часть Варшавского воеводства.

К тому времени в странах Балтии в результате вооруженных переворотов, совершенных в разное время (в Литве - в 1926 году, в Латвии и Эстонии - в 1934-м), установилась авторитарная власть, многие демократические институты прекратили существование, действовала жесткая цензура. Авторитарный стиль правления воспринимался многими политическими деятелями этих стран, в том числе оппозиционными, как гарантия сохранения государственной независимости. Характерная примета того - и, увы, не только того - времени: иллюзия, будто отсутствие демократических институтов и авторитарная власть обеспечивают безопасность границ.

Все три балтийские страны в своей внешней политике, выбирая между СССР и Германией, склонялись в пользу последней. Даже ЦК Латвийской социал-демократической партии еще в 1928 году опубликовал консолидированное мнение: «Если выбирать между советской властью и фашизмом, то лучше выбрать фашизм».

И все же с окончательным выбором не спешили. К 1939 году Литва уже успела пострадать от гитлеровской Германии: та в 1938 году предъявила ультиматум литовскому правительству, требуя фактически вернуть Мемельский край, который в 1920 году, по Версальскому мирному договору, был забран у Германии и передан Антанте, а с 1924 года стал частью Литвы. Власти прибалтийских стран догадывались о секретных протоколах к пакту Молотова - Риббентропа. Рассчитывать на помощь Англии и Франции также не приходилось: Прибалтика оказалась зажатой между двумя большими тоталитарными государствами и могла рассчитывать только на себя.

Советские полпреды в странах Прибалтики внимательно следили за ситуацией, отмечая нервозность и неуверенность властей. И приходили к единому выводу: сложился благоприятный момент для давления на эти государства. Дальнейший сценарий был таков: сначала СССР предлагал заведомо неприемлемые условия, потом шел на некоторые «уступки».

И все это - на фоне активизации войск на границе.

В роли опытного полигона выступила Эстония. В сентябре 1939 года СССР настоятельно предложил ей заключить с ним военный союз или договор о взаимной помощи. Когда глава эстонского МИД Сельтер попытался сослаться на нейтралитет своей страны, нарком иностранных дел СССР Молотов высказался прямо-таки иезуитски: «Прошу вас, не принуждайте нас применять силу в отношении Эстонии».

Накануне переговоров советский Военно-морской флот де-факто блокировал Эстонию с моря, а на границах Эстонии и Латвии формировалась мощная военная группировка Красной армии, в общей сложности около полумиллиона человек. Естественно, в этой ситуации Эстония «согласилась» на размещение советских военных баз.

После Эстонии настал черед Латвии. Министру иностранных дел Мунтерсу Сталин без эвфемизмов заявил: «Я вам скажу прямо: раздел сфер влияния состоялся... если не мы, то немцы могут вас оккупировать». Так что слово «оккупация» применительно к Прибалтике впервые прозвучало именно из уст советского вождя.

Что касается Литвы, то здесь Москва приготовила не только кнут, но и пряник - город Вильно (Вильнюс), до пакта Молотова - Риббентропа являвшийся частью Польши. В случае несговорчивости Литвы Москва обещала передать Вильно Белоруссии. Этот аргумент и стал решающим. Таким образом, Литва стала третьим государством после Германии и СССР, участвовавшим в разделе Польши.

Сталин был радикальным империалистом: он собирал земли, «утерянные» после 1917 года. Прибалтика нужна была Советскому Союзу как промышленный и сырьевой ресурс, причем нетронутый, не разоренный Гражданской войной.

И, конечно, стратегически важным был выход к морю и на удобные для размещения войск острова.

Разместив военные базы в Прибалтике, СССР декларировал, что не станет вмешиваться в политику этих стран и не посягает на их суверенитет. Из Москвы были направлены строжайшие инструкции полпредам в этих странах: прекратить всякие контакты с левыми силами и пресекать любые разговоры о советизации. Но декларации порой не имели ничего общего с реальностью.

Несмотря на определенные трения, СССР и прибалтийские страны в целом соблюдали условия договоров о взаимной помощи, хотя их отношения и были далеки от идиллических. Правящие круги Прибалтики питали все-таки надежды освободиться от навязанных договоров. Советское руководство, со своей стороны, стремилось окончательно укрепиться в стратегически выгодном регионе на границе Восточной Пруссии, а заодно и расширить зону социализма.

И наступил черед следующего пункта прибалтийского сценария. К середине июня 1940 года у юго-восточных границ Литвы и Латвии была сосредоточена ударная группировка Красной армии. С учетом развернутых в Прибалтике корпусов она насчитывала около 435 тысяч человек, до 8 тысяч орудий и минометов, свыше 3 тысяч танков, более 500 бронемашин, 2601 самолет.

События развивались сколь молниеносно, столь и беспрецедентно. 14 июня СССР потребовал от Литвы смены ее правительства на просоветское и разрешения на ввод дополнительных частей Красной армии на ее территорию. Документ весьма колоритен по форме и содержанию.

Через несколько дней аналогичные ультиматумы последовали в отношении Латвии и Эстонии. Министр иностранных дел Литвы Урбшис просил отсрочить принятие столь сложного решения, ссылаясь на литовское законодательство, в котором не было статей, позволявших предать суду Скучаса и Повилайтиса. На это Молотов продемонстрировал своеобразное «уважение» к праву: «Прежде всего, нужно их арестовать, а статьи найдутся». Молотов уже не считал нужным соблюдать политес и заявил Урбшису: «Если ответ задержится, то советское правительство немедленно осуществит свои меры, и безоговорочно».

Как ни парадоксально, попыток сопротивления практически не было - даже советские спецслужбы были приятно удивлены: не пришлось запускать в дело подразделения, готовые к подавлению «очагов контрреволюции». В молодых прибалтийских государствах за двадцать лет независимости не было сформировано демократическое правовое сознание, вследствие чего и обыватели, и правящие круги пассивно отнеслись к действиям Советского Союза. Только президент Литвы Сметона настаивал на сопротивлении, но не был поддержан военными.

В результате он бежал и - единственный из всех прибалтийских лидеров - создал правительство в изгнании.

Согласно сценарию Москвы, страны Балтии должны были сами попроситься в СССР. Для этого в Прибалтике были сформированы декоративные «народные» правительства. В них вошли лояльные представители научных кругов, профессуры и художественной элиты, формально не являющиеся членами компартии (до советизации компартия в прибалтийских странах была запрещена). При этом коммунистов активно включали в аппарат, особенно на ключевые позиции.

После ревизии исполнительной власти настала очередь законодательной. 5 июля 1940 года правительства трех республик выпустили постановления о порядке проведения выборов в парламенты. Местные избирательные кодексы были серьезно скорректированы. Голосование проходило в одни и те же сроки и по одному сценарию, фактически под контролем Красной армии.

К выборам в каждой из стран было допущено только по одному избирательному блоку, составленному из представителей левых сил. Программные документы были идентичны, а политический и даже гендерный состав парламентов заранее расписан в Москве. Каждый избиратель на участке получал отметку в паспорте - своего рода свидетельство о лояльности. В итоге - почти стопроцентная явка (меньше всего в Эстонии - 84%) и 93-97% проголосовавших за.

17 июля 1940 года специальные уполномоченные правительства СССР в прибалтийских республиках Жданов, Деканозов и Вышинский на совещании в Таллине обсудили последние детали и утвердили проект декларации о вступлении этих пока еще независимых государств в СССР. Через несколько дней ее приняли новоизбранные балтийские парламенты.

Отвечая на «просьбы» балтийских парламентов, в августе 1940 года VII сессия Верховного Совета СССР приняла Латвию, Литву и Эстонию в состав СССР на правах союзных республик.

Советско-германское соглашение о разграничении сфер интересов в Восточной Европе, в частности в Прибалтике, закрепленное в секретном протоколе к Договору о ненападении от 23 августа 1939 г., означало, в терминах реальной политики, ликвидацию фундамента, на котором в межвоенный период прибалтийские страны строили свою независимость, - использование противоречий между интересами великих держав в этом регионе. СССР не хотел уступать его Германии, Германия - Советскому Союзу, а западные державы - как Германии, так и большевистской России. Великобритания и Франция, активно проводившие политику подталкивания Гитлера на Восток, в том числе на прибалтийском направлении, устранились несколько раньше. Их фактическое попустительство Германии в захвате Клайпеды в марте 1939 г. - яркий пример этой политики. После 23 августа 1939г., из фундамента прибалтийской независимости был вынут последний камень - группа советско-германских противоречий. Согласно протоколу Эстония и Латвия были отнесены к сфере советских государственных интересов, а Литва - германских. Поэтому не случайно известие о советско-германском сближении породило в Латвии серьезные опасения за свою независимость. Они объяснялись просочившимися в политические и дипломатические круги, а также в прессу сведениями о секретных договоренностях, состоявшихся между СССР и Германией.

31 августа 1939 г. Председатель Совнаркома и нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов выступил на внеочередной сессии Верховного Совета СССР с речью, в которой отрицал наличие каких-либо договоренностей с Германией о разделении сфер государственных интересов. По сообщениям советских полпредов из Латвии эта речь внесла некоторое успокоение в местные политические круги.

В то время внешняя политика СССР на прибалтийском направлении имела ярко выраженный оборонительный характер. Начавшаяся через 8 дней после подписания советско-германского пакта война на западе Европы означала, что в обозримом будущем германская агрессия Советскому Союзу не угрожала. А вот реакцию Англии и Франции на возможную попытку советизации Прибалтики Сталин с уверенностью прогнозировать не мог. Поэтому было решено ограничиться пока заключением со странами Прибалтики договоров о взаимопомощи, предусматривающих ввод на их территорию советских войск при сохранении у власти существовавших там режимов. На случай отклонения прибалтийскими республиками советского предложения о заключении пактов о взаимопомощи имелась военная альтернатива. 26 сентября 1939 года нарком обороны СССР К. Е. Ворошилов отдал приказ о подготовке боевых действий против Эстонии и Латвии, если последняя решится оказать Эстонии помощь в силу имевшихся между этими странами договоренностей. Однако, переговоры состоялись, и до вооруженного столкновения дело не дошло.

27 сентября стало известно о решении эстонского правительства принять советское предложение о заключении пакта. После завершения советско -эстонских переговоров руководство СССР сделало предложение правительству Латвии обсудить состояние двусторонних отношений. Кабинет К. Ульманиса (президент, премьер-министр Латвии), заслушав доклад министра иностранных дел В. Мунтерса о договорах СССР с Германией и Эстонией, пришел к выводу, что эти соглашения вносят столь важное изменение в политическую ситуацию в Восточной Европе, что Латвия также должна приступить к пересмотру своих внешних отношений и, в первую очередь, с СССР. Ульманис согласился, в принципе, на заключение пакта с Советским Союзом при условии, что он будет отличаться от эстонского большими послаблениями для Латвии в части, касающейся портов и гарнизонов советских войск. Вместе с тем, он заявил, что страна должна сделать в политике чисто формальный поворот, который диктуется военной обстановкой, а именно - угрозой со стороны СССР, стянувшего к латвийской границе крупные воинские подразделения. Ульманис определил новый курс как «политику на время войны» в Европе. Оценив должным образом создавшееся положение, правительство Латвии поручило Мунтерсу немедленно отправиться в Москву и вступить в прямой контакт с правительством СССР.

Советско-латвийские переговоры начались в Кремле 2 октября. В них активное участие принимал Сталин.

Ознакомившись с проектом пакта, подготовленным советской стороной, латвийская делегация высказала ряд возражений по вопросам стратегического и военного плана, заявила о неприемлемости для нее некоторых пунктов. При этом Мунтерс выдвинул главный аргумент: «У общественности должно сложиться впечатление, что это дружественный шаг, а не навязанное бремя, которое приведет к господству СССР». На переговорах шла активная дискуссия или, как выразился Мунтерс, «чисто азиатская торговля» по вопросам численности советских войск в Латвии и мест их дислокации. Расхождения в позициях оставались значительными.

3 октября переговоры были продолжены. Ознакомившись с обновленным проектом пакта, латвийская делегация заявила, что этот документ трудно рекомендовать правительству, а еще труднее объяснить его народу Латвии. Говоря о вводе советских войск, Мунтерс предложил пояснить в документе, что эта мера рассчитана только на время «происходящей ныне в Европе войны» и по ее окончании гарнизоны будут немедленно отозваны.

После продолжительных и жарких споров стороны пришли к согласию. Подписание советско-латвийского пакта о взаимопомощи состоялось 5 октября 1939 года. Стороны обязались оказывать друг другу всяческую помощь, в том числе и военную, в случае нападения или угрозы нападения любой великой европейской державы на морские границы Латвии или через территорию Эстонии и Литвы. СССР брал на себя обязательство оказывать латвийской армии на льготных условиях помощь вооружением и другими военными материалами. Латвийское правительство согласилось предоставить СССР право аренды военно-морских баз в Лиепае (Либаве) и Вентспилсе (Виндаве), базы береговой артиллерии для защиты входа в Рижский залив, а также нескольких аэродромов. Для охраны указанных объектов СССР получал право разместить там оговоренное количество советских наземных и воздушных вооруженных сил. Латвия и СССР обязались не заключать каких-либо союзов и не участвовать в коалициях, направленных против другой договаривающейся стороны. Проведение в жизнь пакта ни в коей мере не должно было затрагивать суверенные права обеих сторон, в частности, их государственное устройство, экономическую и социальную систему и военные мероприятия. Подписанный одновременно с пактом конфиденциальный протокол предусматривал, что общая численность советских вооруженных сил в Латвии на время войны не будет превышать 25 тыс. человек.

Хотя советское руководство вело переговоры с прибалтийскими соседями с позиции силы, московские пакты стали все же результатом именно переговоров, а не ультиматума. Об этом говорит, к примеру, эволюция советской позиции по вопросу о численности войск: начав с 35 тыс. для Эстонии и 50 тыс. для Латвии и Литвы, Сталин и Молотов согласились, в конце концов, на 25 тыс. для Эстонии и Латвии и на 20 тыс. для Литвы.

Зная историю заключения договоров о взаимопомощи, нетрудно догадаться, какова была реакция на них официальной Прибалтики. Доверия к сталинскому руководству у нее не было. Внутри своих стран, стремясь «спасти лицо», правительства Латвии, Литвы и Эстонии делали вид, что ничего особенного не произошло. О пактах старались говорить как можно меньше или вообще не говорить. Ульманис впервые упомянул о пакте спустя неделю после его подписания. Строго контролируемая режимами пресса также хранила молчание, нарушаемое изредка появлением полуофициальных и официальных комментариев по поводу пактов. При этом обычно акцентировалось внимание на двустороннем характере договоренностей и обязательствах СССР не вмешиваться во внутренние дела прибалтийских стран.

Судить о реакции на заключенные пакты населения весьма затруднительно, какого-либо выражения в общенациональном масштабе его взгляды на это событие ни в одной из трех стран не получили. В среде просоветски настроенной интеллигенции и рабочих активистов пакты вызвали прилив энтузиазма. Их также приветствовали проживавшие в прибалтийских странах национальные меньшинства - русские, белорусы, евреи.

В каждой из трех стран были и активные противники пактов, однако, основная масса населения восприняла пакты довольно сдержанно. Складывается впечатление, что главная причина этого состояла в том, что в октябре 1939 г. уже мало кто верил в возможность продолжения абсолютно независимого и нейтрального существования прибалтийских государств. Большинство населения понимало, что принятые решения были лишь уступкой обстоятельствам. Если же учесть антигерманские настроения, особенно в Латвии и Литве, то предложенный советским правительством «выход» рассматривался многими как наименьшее в тех условиях зло.

После подписания пактов о взаимопомощи Советский Союз проводил в отношении прибалтийских республик политику полного невмешательства в их внутренние дела. Дело, конечно, не в сталинском или молотовском высоком уважении к нормам международного права. Советское руководство не хотело предпринимать никаких действий до тех пор, пока не прояснится ситуация в войне на Западе. Победят Англия и Франция - и нужда в прибалтийском плацдарме, возможно, отпадет, как места дислокации воинских частей; порядок их перемещения через границы, а также связи с советским командованием; освобождение воинских грузов от таможенного досмотра и обложения; и другим. Состоялись договоренности или приближались к завершению переговоры о строительстве и аренде мест расположения советских войск и других объектов, по хозяйственно-правовым вопросам. Однако такие вопросы, как снабжение советских гарнизонов, поставки вооружений прибалтийским странам, и некоторые др. разрешить в договорном порядке уже не удалось. В ходе неоднократных обсуждений в рамках смешанных комиссий, создававшихся на паритетных началах, а также по дипломатическим каналам достигались компромиссы, сближение позиций, позволявшие принять окончательные решения. По отдельным вопросам, например, о порядке определения численности советских войск в Литве, Латвии и Эстонии, возникали разногласия принципиального характера, вызванные различным толкованием сторонами пактов о взаимопомощи. В целом, несмотря на некоторые сложности, пакты о взаимопомощи осуществлялись каждой из сторон в полном соответствии с достигнутыми договоренностями.

Анализируя ситуацию, швейцарская газета писала 21 марта 1940 г., что созданные Советским Союзом после заключения договоров в Прибалтике «опорные пункты» должны были, по ее мнению, «привести к советизации Балтики», однако этого не произошло. Сходные оценки обстановки, сложившейся в Латвии к весне 1940 г., дал 18 марта английский еженедельник «Тribunе»: «Изменения в политической обстановке Латвии весьма интересны, и направление их оказалось совершенно противоположным прогнозам многих». Первоначально правящие круги Латвии враждебно относились к заключению пакта с Советской Россией, сообщалось в статье, «однако очень скоро их опасения исчезли, когда они убедились, что пакт обеспечил им реальные экономические выгоды и вместе с тем за этим не последовало никакой попытки вмешаться во внутренние дела страны».

Почти одновременно с подписанием пактов о взаимопомощи Советский Союз возобновил торговые соглашения с прибалтийскими странами. В соответствии с введенной ранее практикой они строились на принципах обоюдного торгового нетто-баланса, установления размеров товарооборота и определения товарного состава экспорта и импорта. СССР шел навстречу многим пожеланиям своих партнеров. В условиях нарушенных войной международных торговых отношений советские поставки приносили им бесспорные экономические выгоды. Стороны предоставили друг другу режим наибольшего благоприятствования в торговле. Важное значение в обстановке военных действий на Балтике приобрел вопрос о транзите экспортной продукции прибалтийских стран через Мурманск, а также порты Черного и Каспийского морей. Комментируя заключение торгового соглашения между Латвией и СССР, «Тribunе» отмечала 18 марта 1940 г., что подписание этого документа «немедленно облегчило экономическое положение страны. Латвия получила возможность обменивать свою сельскохозяйственную продукцию на русское сырье и машины. Таким образом, Россия стала сейчас наиболее крупным покупателем латвийских товаров. Для Латвии весьма выгодно было предложение советского правительства, сделанное также Эстонии и Литве, о том, что они могут использовать Беломорский канал для своего экспорта».

Гром среди ясного неба грянул 25 мая 1940 г. В начале июня в военные советы и начальникам политических управлений Ленинградского и Белорусского военных округов была разослана директива начальника политуправления РККА Л. 3. Мехлиса, требующая «всей партийно-политической работой создать в частях боевой подъем, наступательный порыв, обеспечивающий быстрый разгром врага... Наша задача ясна. Мы хотим обеспечить безопасность СССР... и заодно поможем трудовому народу этих стран освободиться от эксплуататорской шайки капиталистов и помещиков... Литва, Эстония и Латвия станут советским форпостом на наших морских и сухопутных границах».

16 июня Молотов вручил латвийскому и эстонскому посланникам заявления советского правительства, аналогичные представлению, сделанному ранее Литве. В качестве главного и практически единственного пункта обвинения в обоих случаях вновь фигурировал тезис о Балтийской Антанте. Выдвигались требования сформировать новые правительства в Латвии и Эстонии, а также согласиться на ввод в эти страны дополнительных контингентов советских войск. В назначенное время - поздно вечером 16 июня - правительства Латвии и Эстонии согласились с предложенными советской стороной условиями; старые правительства ушли в отставку.

Для переговоров о формировании в прибалтийских республиках новых правительств советское руководство в дополнение к аккредитованным там полпредам назначило специально уполномоченных: В. Г. Деканозова - в Литве, А. А. Жданова - в Эстонии, А. Я. Вышинского - в Латвии. Результатом их деятельности стало создание в Прибалтике просоветских правительств. Намеченные советской стороной кандидатуры формально обсуждались в ходе бесед с президентами Литвы, Латвии и Эстонии; даже выслушивались встречные предложения. На деле же правительства были сформированы из лиц, как правило, известных полпредствам по прежним контактам, либо рекомендованных последними.

20 июня Вышинский и новый полпред СССР в Латвии В. К. Деревянский сообщили в Москву о состоявшейся встрече с президентом Ульманисом. Получив согласие Ульманиса, Вышинский телеграфировал Молотову об отсутствии у латвийского президента «возражений или предложений об изменении состава нового кабинета министров по нашему списку». После одобрения представленных кандидатур Москвой министром-президентом Латвии стал А. Кирхенштейн.

Несмотря на просоветский характер созданных в Прибалтике правительств, многие их члены выступали в пользу статуса, схожего с тем, который имела Финляндия в Российской империи: широчайшая внутренняя автономия при строе, в целом близком к метрополии; военный и внешнеполитический протекторат. В данном случае речь шла об установлении социал-демократических или народно-демократических режимов, полностью ориентирующихся в военной и внешнеполитической областях на СССР. 4 июля Кирхенштейн высказал надежду, что «Советский Союз согласится с левоориентированной самостоятельной Латвией».

Таким образом, несмотря на зависимость трех правительств от советского руководства, ему требовалось определенное время для овладения ситуацией в литовско - латвийско - эстонских политических кругах, и тем более - для соответствующей подготовки общественного мнения.

На международной арене главным фактором была реакция великих держав на советизацию и включение республик Прибалтики в состав СССР. В беседе с германским посланником в Таллинне Фровайном 17 июня президент Пятс высказал убеждение, что «при том большом страхе и уважении, которые Советский Союз испытывает к Германии, даже слабого проявления немецкой заинтересованности в Эстонии или прибалтийских государствах будет достаточно для немедленного прекращения русского наступления». Однако Германия не сочла нужным это делать, так как не была еще полностью готова к войне против СССР и не желала поэтому раньше времени портить с ним отношения, которые по-прежнему представляли для нее определенный политический и значительный экономический интерес.

17 июня в беседе с Молотовым германский посол фон Шуленбург назвал происходившие события «делом исключительно Советского Союза и прибалтийских стран», а 17 июля от имени своего правительства подтвердил, что «Германия не имеет намерения вмешиваться в политические дела прибалтийских государств». Выяснилось также, что Англия и Франция не возражают по существу против планов СССР в Прибалтике, уже угадывая в нем своего будущего союзника, но, прежде всего рассчитывая, по выражению Фровайна, «вогнать, таким образом, клин между Германией и Россией».

В начале июля ситуация прояснилась, и правительства трех стран объявили о проведении 14 - 15 июля выборов в парламенты. Конечно, при этом ставилась цель сформировать депутатские корпусы, через которые можно было бы провести решения конституционного характера.

21-22 июля сеймы Литвы и Латвии и Государственная дума Эстонии приняли декларации о государственной власти (то есть об установлении советской системы) и о вхождении этих стран в состав СССР. 3 - 6 августа 1940г. Верховный совет СССР, заслушав заявления полномочных комиссий парламентов трех стран, принял законы о вступлении Латвии, Литвы и Эстонии в СССР в качестве союзных республик.

На основе изученного материала, можно сделать следующие выводы: 1) хотя советское руководство вело переговоры с прибалтийскими соседями с позиции силы, московские пакты стали результатом именно переговоров, а не ультиматума; 2) в 1939 году подписание договоров населением и руководством Латвии рассматривались как наименьшее в тех условиях зло; 3) дальнейшее независимое и нейтральное существование прибалтийских республик в 1939 году было нереально; 4) после подписания пактов о взаимопомощи Советский Союз проводил в отношении прибалтийских республик политику полного невмешательства в их внутренние дела. В силу сложившихся международных отношений; 5) пакты о взаимопомощи осуществлялись каждой из сторон в полном соответствии с достигнутыми договоренностями; 6) пакты возобновили торговые соглашения между прибалтийскими странами и СССР; 7) политическая ситуация изменилась 25 мая 1940 г.; СССР приступил к советизации прибалтийских республик.

Минувшее лето дало повод для очередного разгула русофобии в странах Прибалтики. Ибо ровно 75 лет назад, летом 1940 года, Эстония, Латвия и Литва вошли в состав Союза Советских Социалистических Республик…

Нынешние правители Прибалтики уверяют, что это была насильственная акция Москвы, которая с помощью армии свергла законные правительства всех трех республик и установила там жёсткий «оккупационный режим». Эту версию событий, к сожалению, поддерживают и многие нынешние российские историки.

Но возникает вопрос: если произошла оккупация, то почему она прошла без единого выстрела, без упорного сопротивления «гордых» прибалтов? Почему они так покорно капитулировали перед Красной Армией? Ведь у них был пример соседней Финляндии, которая накануне, зимой 1939—1940 годов, жестоких боях смогла отстоять свою независимость.

Не значит ли это, что современные прибалтийские властители, мягко говоря кривят душой, когда твердят об «оккупации» и не желают признать тот факт, что в 1940 году Прибалтика добровольно стала советской?

Недоразумение на карте Европы

Выдающийся русский юрист Павел Казанский написал в 1912 году: «Мы живём в удивительное время, когда создаются искусственные государства, искусственные народы и искусственные языки». В полной мере это утверждение можно отнести к прибалтийским народам и их государственным образованиям.

Эти народы никогда не имели своей государственности! На протяжении столетий Прибалтика была ареной борьбы шведов, датчан, поляков, русских, немцев. При этом с местными народами никто не считался. Особенно немецкие бароны, которые со времён крестоносцев были здесь правящей элитой, не видевшей особой разницы между аборигенами и домашним скотом. В XVIII столетии эта территория окончательно отошла к Российской империи, что фактически спасло прибалтов от окончательной ассимиляции немецкими господами.

После Октябрьской революции 1917 года политические силы, схлестнувшиеся в смертельной борьбе на прибалтийской земле, также поначалу не принимали в расчёт «национальные устремления» эстонцев, латышей и литовцев. С одной стороны дрались большевики, а с другой – белогвардейцы, где объединились русские и немецкие офицеры.

Так, в Эстонии действовал белый корпус генералов Родзянко и Юденича. В Латвии – русско-немецкая дивизия Фон дер Гольца и князя Бермонд-Авалова. А на Литву наступали польские легионы, претендовавшие на реставрацию средневековой Ржечи Посполитой, в которой литовская государственность была полностью подчинена Польше.

Но в 1919 году в эту кровавую кашу вмешалась третья сила – Антанта, то есть военный союз Англии, Франции и США. Не желая усиления ни России, ни Германии в Прибалтике, Антанта, собственно, и учредила три независимые республики – Эстонию, Латвию и Литву. А чтобы «независимость» не рухнула, к берегам Прибалтики был послан мощный британский военно-морской флот.

Под дулами морских орудий эстонскую «независимость» признал генерал Юденич, чьи солдаты воевали за единую и неделимую Россию. Поляки также быстро поняли намёки Антанты и потому ушли из Литвы, правда оставив за собой город Вильнюс. А вот в Латвии русско-немецкая дивизия отказалась признавать «суверенитет» латышей — за что под Ригой её расстреляли огнём корабельной артиллерии.

В 1921 году «независимость» Прибалтики признали и большевики...

Антанта долгое время попыталась установить в новых государствах демократические политические режимы по западному образцу. Однако отсутствие государственных традиции, элементарной политической культуры привело к тому, что в прибалтийских странах невиданным цветом расцвели коррупция и политическая анархия, когда правительства менялись по пять раз в год.

Словом, наблюдался полный бардак, свойственный третьесортным латиноамериканским странам. В конце концов, по образцу той же Латинской Америки, во всех трёх республиках произошли государственные перевороты: в 1926 году — в Литве, в 1934-м – в Латвии и Эстонии. Во главе государств сели диктаторы, загнавшие политическую оппозицию в тюрьмы и концлагеря…

Не зря дипломаты западных стран презрительно прозвали Прибалтику «недоразумением на карте Европы» .

Советская «оккупация» как спасение от Гитлера

Двадцать лет назад эстонский историк Магнус Ильмьярва попытался опубликовать у себя на родине документы, касающиеся периода довоенной «независимости». Но… получил отказ в довольно жёсткой форме. Почему?

Да потому, что после долгой работы в московских архивах, ему удалось добыть сенсационные сведения. Оказывается, диктатор Эстонии Константин Пятс, диктатор Латвии Карл Ульманис, диктатор Литвы Антанас Сметона были… советскими шпионами! За оказываемые этими правителями услуги советская сторона в 30-е годы платила им по 4 тысячи долларов в год (по современным расценкам это где-то около 400 тысяч современных долларов)!

Почему же эти поборники «независимости» согласились работать на СССР?

Уже в начале 20-х годов стало ясно, что прибалтийские страны несостоятельны ни в политическом, ни в экономическом плане. Все возрастающее влияние на эти государства стала оказывать Германия. Немецкое влияние особенно усилилось с приходом к власти нацистского режима Адольфа Гитлера.

Можно сказать, к 1935 году вся экономика Прибалтики перешла в руки немцев. Например, из 9 тысяч 146 фирм, работавших в Латвии, в собственности Германии были 3 тысячи 529. Все крупнейшие латвийские банки контролировались немецкими банкирами. То же самое наблюдалось в Эстонии и Литве. В конце 30-х годов министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп докладывал Гитлеру, что «все три прибалтийских государства отправляют в Германию 70 процентов своего экспорта, ежегодной стоимостью около 200 миллионов марок».

Германия не скрывала того, что планирует аннексировать Прибалтику, как до того к Третьему рейху были присоединены Австрия и Чехословакия. Причём «пятой колонной» в этом процессе должна была послужить многочисленная немецкая прибалтийская община. Во всех трёх республиках действовал «Союз немецкой молодежи», открыто призывавший установить над Прибалтикой немецкий протекторат. В начале 1939 года латвийский консул в Германии с тревогой докладывал своему руководству:

«Латвийские немцы присутствовали на ежегодном нацистском слёте в Гамбурге, где побывало все руководство рейха. Наши немцы были одеты в форму СС и держались очень воинственно… На съезде выступил рейхсканцлер Адольф Гитлер, который упрекнул немецких баронов в том, что за время своего семивекового господства в Прибалтике они допустили большую ошибку, не уничтожив латышей и эстонцев как нации. Гитлер призвал в дальнейшем не повторять подобных ошибок!».

Немцы имели своих агентов и в прибалтийской политической элите. Особенно в среде военных, преклонявшихся перед германской военной школой. Эстонские, латвийские и литовские генералы были готовы пожертвовать независимостью своих стран, лишь бы влиться в ряды победоносной немецкой армии, начавшей в 1939 году завоевательные походы в Европе…

Правители Прибалтики были в панике! Поэтому своим союзником они автоматически избрали СССР, руководству которого, в свою очередь, вовсе не улыбалась перспектива превращения Прибалтики в плацдарм нацизма.

Как отмечает историк Ильмьярва, Москва начала «прикармливать» прибалтийских диктаторов уже давно, примерно с начала 20-ых года. Схема подкупа была весьма банальной. Создавалась подставная фирма, через которую на нужды того или иного диктатора переводились крупные суммы денег.

В Эстонии, например, в 1928 году было создано смешанное эстонско-советское акционерное общество по продаже нефтепродуктов. А юрисконсультом там значился… будущий диктатор Константин Пятс, которому дали весьма приличный денежный «оклад». Сейчас некоторые историки даже убеждены в том, что Москва вообще финансировала и государственные перевороты, которые привели к власти её подопечных.

В начале 30-х годов с помощью своих шпионов-правителей советскому руководству удалось предотвратить создание военного союза прибалтийских стран, направленного под эгидой Антанты против СССР. А когда на Прибалтику усилилось давление фашистской Германии, Иосиф Сталин принял решение присоединить её к Советскому Союзу. Тем более теперь, опасаясь Германии, правители Эстонии, Латвии и Литвы были готовы трудиться на Москву уже и без денег.

Присоединение Прибалтики стало первой частью секретной советской операции «Гроза», предусматривавшей план противодействия германской агрессии.

«Позови меня с собой...»

В августе 1939 года Сталин заключил с Гитлером договор о ненападении. По приложению к договору, Прибалтика перешла в сферу влияния СССР. А осенью того же года Москва подписала договор с прибалтийскими странами о размещении войск Красной Армии на их территории. И что бы там сегодня ни говорили балтийские националисты, ввод красноармейских частей совершался с полного согласия местных правительств под звуки советского и национальных гимнов. Судя по докладам наших командиров, местное население встретило русских солдат довольно хорошо.

Войска вошли в Прибалтику осенью 1939 года. А летом 1940 года Сталин потребовал от местных правителей допустить политическую оппозицию к участию в выборах. Расчёт Кремля оказался верным. Издавна марксисты пользовались большим влиянием в политической жизни Прибалтики. Не случайно во время Октябрьской революции среди руководства большевиков оказалось много эстонцев и латышей: из последних даже были сформированы целые полки Красной Армии.

Годы антикоммунистических репрессий в независимых странах Балтии лишь укрепляли позиции коммунистов: когда в 1940 году им разрешили участвовать в выборах, они оказались самой сплоченной политической силой — и большинство населения отдало им свои голоса. Сеймы Литвы и Латвии, Государственная дума Эстонии в июле 1940 года перешли под контроль всенародно избранных красных депутатов. Они же сформировали новые правительства, которые и обратились к Москве с просьбой о воссоединении с СССР.

А диктаторы-шпионы были свергнуты. С ними поступили как с отработавшим ненужным инструментом. Эстонец Пятс умер в тверской психиатрической больнице, латыш Ульманис сгинул где-то в сибирских лагерях. Лишь литовцу Сметоне в последний момент удалось сбежать сначала в Германию, а затем в США, где он провел остаток своих дней в полной тишине, стараясь не привлекать к себе внимания…

Антисоветские настроения возникли в Прибалтике позднее, когда Москва, насаждая коммунистическую идею, начала проводить репрессии против местной интеллигенции, а на руководящие посты выдвигать коммунистов не прибалтийского происхождения. Это было в канун и в годы Великой Отечественной войны.

Но это уже другая история. Главным же остаётся то обстоятельство, что в 1940 году Прибалтика САМА пожертвовала своей независимостью...

Игорь Невский, специально для «Посольского приказа»

1 августа 1940 года Вячеслав Молотов (нарком иностранных дел СССР) на очередной сессии Верховного Совета СССР выступил с речью о том, что трудящиеся Литвы, Латвии, Эстонии радостно восприняли известие о вхождении их республик в состав Советского Союза…

При каких обстоятельствах на самом деле произошло присоединение стран Прибалтики? Российские историки утверждают, что процесс присоединения произошел на добровольной основе, окончательное оформление которого произошло в 1940 году летом (на основе соглашения высших органов этих стран, которые получили на выборах большую поддержку избирателей).
Эту точку зрения поддерживают и некоторые российские исследователи, хотя не совсем соглашаются с тем, что вхождение было добровольным.


Современные политологи, историки, исследователи зарубежных государств описывают те события, как оккупацию и аннексию независимых государств Советским Союзом, что весь этот процесс протекал постепенно и в результате нескольких правильных военно – дипломатических, экономических шагов Советскому Союзу удалось осуществить задуманное. Свою лепту в этот процесс внесла и надвигающаяся Вторая мировая война. Что касается современных политиков, они говорят о инкорпорации (более мягком процессе присоединения). Ученые, отрицающие оккупацию, и обращают внимание на отсутствие военных действий между СССР и Балтийскими государствами. Но в противовес этим словам другие историки указывают на факты, согласно которым для оккупации не всегда нужно проводить военные действия и сравниваю этот захват с политикой Германии, которая захватила в 1939 году Чехословакию, а в 1940 году – Данию.


Также историки указывают на документальные подтверждения наличия нарушений демократических норм в период проведения парламентских выборов, которые состоялась в одно и то же время во всех Прибалтийских государствах, в присутствии большого количества советских солдат. На выборах гражданам этих стран можно было голосовать только за кандидатов из «Блока трудового народа», а другие списки были отклонены. Даже прибалтийские источники соглашаются с мнением, что выборы были проведены с нарушениями и совершенно не отображают мнение народа.
Историк И. Фелдманис приводит такой факт – советское агентство новостей ТАСС дало информацию о результатах выборов за 12 часов до начала подсчета голосов. Также он подкрепляет свои слова мнением Дитриха А. Лебера (правовед, бывший военнослужащий диверсионно – разведывательного батальона «Брандерург 800»), о том, что Эстония, Латвия и Литва были незаконно аннексированы, из чего можно сделать вывод, что решение вопроса с выборами в этих странах были предопределены заранее.


По другой версии, в период Второй мировой войны в условиях чрезвычайной ситуации, когда Франция, Польша были разгромленными, СССР, чтобы не допустить переход стран Балтии в немецкое владение выдвинули политические требования Латвии, Литве и Эстонии, которые означали смену власти в этих странах и по сути также являются аннексией. Существует также мнение, что Сталин невзирая на военные действия собирался присоединить страны Прибалтики к СССР, военные же действия просто сделали этот процесс быстрее.
В исторической и юридической литературе можно встретить мнения авторов о том, что базовые договора между Балтийскими странами и СССР не имеют силы (перечат международным нормам), так как были навязаны силой. До начала Второй мировой войны не каждая аннексия считалась недействительной и противоречивой.

В конце 1918 года большая часть Латвии, в том числе и Рига, в ходе Первой мировой войны была захвачена немецкой армией. Однако Германия, проигравшая войну, не могла оставить за собой эти земли, в то же время страны-победители не были заинтересованы в том, чтобы они перешли к Советской России. Сложившаяся международная обстановка предоставила Латвии шанс обрести собственную государственность. Начинают формироваться органы власти Латвийской Республики, которые провозглашают 18 ноября 1918 года независимость Латвии.

Сначала они действуют как союзники Германии против Красной Армии, затем выступают против самой Германии, и, наконец, отвоевывают у Советской России территорию Латгалии. В феврале 1920 года Россия подписывает с Латвией перемирие, тем самым признавая ее независимость. На конференции великих держав в Париже, 26 января 1921 года, независимость Латвии признается де-юре безоговорочно. В это же время независимость получают другие «осколки» Росийской Империи – Польша, Литва, Эстония и Финляндия.

За 20 лет независимости Латвии удается построить самостоятельное государство, добиться определенных экономических успехов. Первоначально демократическая парламентская республика, она становится авторитарным государством в 1934 году, когда в результате переворота, абсолютную власть захватывает К. Ульманис. Впрочем, Ульманис не прибегает к широким репрессиям и, в целом, выступает как «гарант стабильности». Времена Ульманиса остались в памяти многих латышей, как символ экономического и культурного расцвета, в это время уровень жизни в Латвии был одним из самых высоких в Европе.

Утрата независимости (1940 год)

1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война - Германия напала на Польшу. 17 сентября в Польшу с востока вошли советские войска, Польша была поделена между Германией и СССР. 2 октября - СССР потребовал у Латвии в трехдневный срок передать для нужд Красной Армии военные порты, аэродромы и прочую военную инфраструктуру. Аналогичные требования в это же время были выдвинуты по отношению к Литве и Эстонии, а также к Финляндии (к ней дополнительно выдвигались требования об обмене территорией). При этом, Советское руководство заверяло, что речь не идет о вмешательстве во внутренние дела этих стран, а лишь о превентивных мерах, с тем, чтобы их территория не была использована как плацдарм против СССР.

Три Прибалтийские страны, в том числе и Латвия, пошли на выполнение требований. 5 октября был подписан пакт о взаимопомощи между Латвией и СССР. На территорию страны был введен воинский контингент, соизмеримый, а то и превышающий по размерам и мощи Латвийскую Национальную армию. Финляндия отказалась выполнять поставленные условия, и 30 ноября СССР начал против нее военные действия.

Однако же, еще почти год Латвия просуществовала как самостоятельное государство. Развязка наступила в 1940 году. В июне 1940 года Германия разгромила Францию, практически вся континентальная Европа оказалась под ее контролем. Страны Прибалтики остались последней, кроме Балкан, неразделенной территорией Европы.

16 июня СССР предъявил Латвии (ранее Литве, а через три дня - Эстонии) новый ультиматум, главным требованием которого была отставка «Враждебного Советскому Союзу правительства» и формирование нового правительства, под наблюдением представителей СССР.

Президент К. Ульманис принял все пункты ультиматума и обратился к своему народу с призывом сохранять спокойствие, который завершался знаменитой фразой «оставайтесь на своих местах, а я остаюсь на своем». 17 июня новые подразделения советских военных частей вошли в Латвию, не встретив никакого сопротивления. Уже 21 июня было сформировано новое дружественное СССР правительство, а 14-15 июля во всех трех прибалтийских пока еще странах прошли «всенародные выборы», которые закончились «убедительной победой коммунистов». Вновь избранные верховные советы синхронно обратились к Верховному совету СССР с просьбой включить Латвию (наряду с Эстонией и Литвой) в состав СССР, что и произошло 5 августа.

Советская власть в Латвии стала устанавливаться по отработанной технологии. Чтобы «подтянуть буржуазную Прибалтику» к стандартам сталинского СССР, здесь ускоренными темпами искоренялись «контрреволюционные» элементы, проводились национализация собственности и коллективизация. За неделю до начала войны – 14 июня, была организована первая массовая депортация - в Сибирь было выслано около 15 тысяч человек. За год с июня 1940 по июнь 1941 «успели» многое, и потому многие местные жители приветствовали немецкую армию как освободителей от коммунистического террора.

Латвия во время войны (1941-1945)

22 июня 1941 года Германия напала на СССР. Территория Латвии в течение полутора недель перешла под немецкий контроль и оставалась под ним целиком до июля 1944 года. За это время в Латвии было уничтожено до 90 тысяч человек. С июля 1941 г. в Латвии стали формироваться добровольные отряды полицейских, часть из которых участвовала в уничтожении еврейского населения. Так вспомогательное подразделение СД, под командованием В. Арая, уничтожило 30 тысяч евреев.

В феврале 1943 года, по приказу Гитлера, начал формироваться Латышский легион СС. Первоначально он формировался на добровольных началах, но вскоре была проведена всеобщая мобилизация. Всего в легион было призвано 94 000 человек.

В июле-августе 1944 года Красная армия, в составе которой воевал также латвийский корпус, освободила от немцев практически всю территорию Латвии, за исключением так называемого «Курземского котла». Курземский котел - большая часть западной Латвии – Курземе, с портами Вентспилс и Лиепая, оставался под контролем Германии до мая 1945 года, и оборонявшие его части, в том числе и латышский легион, сложили оружие только после падения Берлина и полной капитуляции Германии. Удержание Курземского котла позволило 130 тысячам жителей Латвии на лодках переправиться в соседние страны.

На Ялтинской конференции в январе 1945 года границы СССР был зафиксированы по состоянию на июнь 1941 года. Тем самым, великие державы признали включение Прибалтики в состав СССР.

Латвия в составе СССР (1944-1991)

После войны советизация Латвии продолжилась. В марте 1949 года была произведена еще одна массовая высылка населения в северные районы СССР. Несмотря на это, небольшие группы партизан - «лесных братьев» - действовали на территории Латвии еще до 1956 года.

В 60 – 80-е годы Латвия развивается в составе СССР, являясь своего рода образцовой советской республикой. Здесь работают известные предприятия – ВЭФ, Радиотехника, РАФ, Лайма, и другие. Благодаря заслугам на почве строительства социализма, многие партийные руководители Советской Латвии были выдвинуты на руководящие посты в Москву, среди них член политбюро ЦК КПСС Пельше А.Я., руководитель КГБ Пуго Б.К. и др.

За время пребывания в составе СССР в Латвию прибыло на работу много людей из других республик Советского Союза - доля латышского населения снизилась с 75% в 1935 году до примерно 53% в 70-е годы.

Восстановление независимости

Перестройка, начатая М. Горбачевым в 1987 году, вызвала к жизни различные политические движения. В Латвии в октябре 1988 года состоялся первый съезд Народного Фронта. Народный Фронт и в Латвии, и на территории остального СССР воспринимался не как националистическое, а прежде всего, как демократическое, антитоталитарное движение, и потому в его деятельности активно участвовали представители русского населения, его активно поддерживали российские демократы. В программе Народного фронта было записано, что в независимом латвийском государстве гражданство будет предоставлено всем ее жителям (так называемый «нулевой вариант»).

24 августа 1991 года, после провала путча, президент России Б. Ельцин подписал указ о признании независимости трех Прибалтийских республик. К сожалению, когда лидеры Народного Фронта оказались у власти, а Латвия вновь обрела независимость, ситуация стала кардинальным образом меняться. Был принят закон о гражданстве, предусматривающий, что только граждане Латвии на июнь 1940 года и их прямые потомки могут рассчитывать на автоматическое получение гражданства в новой Латвии. Недавние соратники по борьбе с тоталитаризмом, стали рассматриваться как пятая колонна Москвы, которые еще должны доказать свою благонадежность, пройдя процедуру натурализации. Отказ от обещаний (которые многими лидерами НФЛ рассматривались всего лишь как «тактический маневр») стал одной из причин раскола населения страны на две общины.

Современная Латвия (с августа 1991 года)

За прошедшие после восстановления независимости годы Латвия провела серьезные экономические реформы, ввела собственную валюту (лат) в 1993 году, провела приватизацию и вернула собственность прежним владельцам (реституция). Экономика стабильно растет на 5-7% в год.

Также был взят курс на уход из-под влияния России и интеграцию с европейскими структурами. В феврале 1993 года Латвия ввела визовый режим с Россией, а в 1995 году последние части российской армии покинули страну. С 2004 года Латвия является членом НАТО и Европейского Союза.