Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. Региональная идентичность в современной россии Что такое региональная идентичность

Андрей Мурзин

Региональная идентичность: сущность, характер, опыт изучения

РОЛЬ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ В СИТУАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ (к постановке проблемы) 1

«Региональность» России – постоянно действующий фактор ее развития. Он выражает себя прежде всего в многообразии составляющих ее территорий. Это породило своеобразный феномен «двойной идентичности» в части регионов, особенно на востоке страны (Урал, Сибирь, Дальний Восток). Человек, ощущая себя гражданином страны (россиянин), осознает свою связь с локальной целостностью, которая для него репрезентирует большое целое. Возможно и обратное, он ощущает свою принадлежность локальному как составному элементу единого целого. В обоих случаях, эта связь видится как неразрывная и взаимообусловленная, дающая представление о «двойной идентичности ».

Можно говорить о двух уровнях: идентичности первого порядка – региональной, и идентичности второго порядка (принадлежности большей общности) – общероссийской. В ряде регионов с этнически относительно однородным населением идентичность региональная может совпадать с этнической (двухступенчатая система); в тех регионах, где население этнически разнородно, региональная идентичность занимает более «высокий этаж», чем этническая (трехступенчатая система). В любом случае идентичность, соединяющая региональный и общероссийский уровни, в сознании современного человека присутствует.

В конце 90-х гг. ХХ в. в ситуации кризиса общенациональной идентичности в постперестроечной России был отмечен мощный подъем регионального самосознания. Однако «региональность» современного российского сознания (в отличие от того, что имело место в XIX–XX в.) в условиях значительной унификации социальных и культурных стандартов, особой роли средств массовой коммуникации опирается скорее на такие моменты, как чувство общности исторической судьбы, традиций, переживания специфики положения своего региона внутри страны. Регионы сегодня воплощают себя не только как географические или социально-экономические образования, но и в значительной степени как исторически сложившиеся культурные целостности, реализующиеся в устойчивых социокультурных, духовных и политических связях, прочно укоренившихся в сознании.

Но в этом превращении региональной идентичности в часть локальной культурной традиции кроется определенная проблема: на конкретные формы проявления этой идентичности могут оказывать влияние привходящие факторы, в том числе и связанные с политической конъюнктурой. Так, в предшествующее десятилетие опорой региональной идентичности стали во многом квазиисторические представления о дореволюционном прошлом России и ее регионов как о «золотом веке».

Это породило массовое региональное мифотворчество. Проблема заключалась в том, что стремление каждого отдельно взятого региона добиться утверждения своей значимости в культурном пространстве современной России (включающая пересмотр его отношений со столицей, положения среди прочих регионов) проблематизировало всю систему внутрироссийских отношений. Место и роль в ней каждого из регионов превращалось в вопрос борьбы за влияние. Выражением этого стал т.н. «парад суверенитетов», опасное усиление центробежных тенденций, угрожающих государственной целостности России. Получалось, что региональное самосознание играет только негативную роль, хотя в истории России оно не раз становилось важнейшим ее ресурсом, опорой государственного строительства, служило источником культуротворчества.

Проблема заключалась в том, что политики и исследователи рассматривали вопрос о региональной идентичности исключительно сквозь призму противопоставления столицы и провинции, видя в ней некую константу, данность, не изменяемую во времени. Не было уделено должного внимания самой анатомии феномена региональной идентичности, тому, что она сама трансформируется во времени под влиянием определенных факторов, механизм которых не становился предметом анализа.

В этом отношении особый интерес представляет Урал как один из российских регионов. Положение Урала внутри российского пространства в ХХ в. лучше всего выражает формула «Урал – опорный край державы». Это породило особый этатизм сознания уральцев, стало одной из отличительных особенностей идентичности. Здесь региональная идентичность воспитывала и культивировала дух патриотизма, особую вовлеченность в общегосударственные дела (крайним выражением которого можно считать особую политизацию уральского сознания).

Важно отметить, что это положение не сложилось само по себе (достаточно вспомнить, Урал в начале ХХ в. только начинает осмысляться как часть культурного пространства России). Современный образ края был создан в результате целенаправленных, государственно-организованных усилий в 30-е гг. в период индустриализации, когда Урал был превращен во «вторую оборонную базу страны» (огромное значение имело не только преобразования экономики региона, но и масштабное культурное строительство, подчиненное в том числе задаче создания образа современного Урала). Ему было определено место внутри единого советского пространства. А для региональной идентичности, которая в широком смысле понимается как связь, ощущаемая жителями определенной территории с местом их жизни, принципиальное значение имеет представление о месте и роли региона внутри страны в целом.

Именно этому не было уделено внимания в строительстве постсоветской России, в региональной политике правительства этого периода. Это же обусловило фрустрированность и уральского сознания, потерявшего прежние ориентиры, ощущение внутренней точки опоры. Для региона в целом это обернулось неопределенностью в перспективах долговременного развития, необходимостью поиска себя в условиях современной России, напряженностью в отношениях со столицей и другими субъектами федерации.

В настоящее время региональное самосознание по инерции продолжает рассматриваться как потенциальная угроза единству страны, в то время как она может служить ее надежной опорой. В условиях современной России это диктует необходимость формирования нового отношения к региональной идентичности. Именно на уровне регионального сознания должны сочетаться наиболее естественным образом региональные и общенациональные интересы. В историческом сознании регионов должны быть акцентированы центростремительные начала, способствовавшие консолидации страны. По существу, это вопрос о необходимости активного влияния на характер региональной идентичности и средствах этого влияния как конкретных форм реализации региональной политики.

Сегодняшняя преувеличенная забота об имидже столицы, ее самопрезентации в культурном сознании в ущерб поддержке образов российских регионов не может служить укреплению государственности в долговременной перспективе. Актуальной представляется задача целенаправленной организации современного российского культурного пространства, создание условий для установления взаимных диспозиций для обновляющихся российских регионов и столиц. Однако эта задача не только не решается, но и остается не осознанной.

В этой связи принципиальное значение для социологии духовной жизни российского общества приобретает всесторонний, системный анализ региональной идентичности, форм ее выражения, механизмов формирования, влияющих на нее факторов, прежде всего культурных. Это будет способствовать тому, что современные социологические исследования проблемы идентичности окажутся поставленными на прочную историческую почву, обретут необходимую контекстуальность, позволит создавать социологические теории, адекватные современному состоянию российского социума.

Для социологии культуры анализ региональной идентичности уральцев:

− в теоретическом аспекте позволяет содержательно раскрыть понятие региональной идентичности;

− дает необходимый фактический материал для понимания механизмов формирования данного феномена и его конкретно-исторических особенностей;

− позволяет уточнить роль духовной составляющей в бытии региональной культуры;

− создает методологическую основу для конкретно-социологических исследований.

Согласно авторской концепции, заключающейся в том, что региональная культура понимается как вариант национальной культуры и в то же время как специфический способ жизни людей на определенной территории, продуцирующий определенную систему ценностей, создавая условия для самоидентификации людей, исследование региональной идентичности уральцев дает возможность содержательно уточнить одну из важнейших философско-культурологических категорий, раскрыть ее эвристический потенциал, обнаружить связь общего и особенного (идентичность россиянина – региональная идентичность уральца – этническая идентичность), проанализировать состояние идентичности современного россиянина, жителя региона.

РЕГИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ В ДИСКУРСЕ СОЦИОЛОГИИ РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ1

Г.С. Корепанов

Тюменская областная дума ул. Республики; 52, Тюмень, Россия, 625018

Понятие региональной идентичности является базовым в новом научном направлении - социологии регионального развития. Развитая региональная (локальная) идентичность связана с особым чувством территории (места) членов данного сообщества, которая повседневно нуждается в их поддержке. Особенность авторской теоретической схемы проявляется в трактовке региональной идентичности и сопряженных с ней рациональности, действия, ценностей (культуры), институтов, социальных норм, рассматриваемых на уровне действующих субъектов и локализуемых в конкретном региональном пространстве (региональном контексте). Теоретическая авторская схема верифицирована конкретным эмпирическим исследованием. Главный результат проведенного экспериментального опроса - это верификация концепции региональной идентичности, позволяющая выявить социальные эффекты, базирующиеся на идентификации носителей власти с ценностными предпочтениями региональных сообществ и составляющих их индивидов.

Ключевые слова: региональная идентичность, идентификация, результаты опроса жителей Тюменского региона, «свой-чужой».

В настоящее время усилился научный интерес к проблеме региональной идентичности. Так, Институт социологии РАН опубликовал исследование по современным проблемам российской идентичности .

В социологической традиции теория социальной идентичности развивалась как концепция объяснения групповых и межгрупповых феноменов в терминах их преимущественного порождения коллективным Я. Понятие социальной идентичности используется в исследованиях проблем массового поведения и коллективного процесса, политической риторики, девиантного поведения, молодежных субкультур. Одним из оснований теоретико-методологического анализа социальной идентификации является диспозиционная теория регуляции социального поведения личности В.А. Ядова , в которой социальная идентичность рассматривается как относительно устойчивое диспозиционное образование.

В теоретическом плане понятие «социальная идентичность» можно «конвертировать» в понятие региональной идентичности - конечно, при определенных условиях, среди которых выделим следующие:

Обязательный учет индивидуальных когнитивных механизмов и мотиваций, которые лежат в основе формирования не только межличностных связей, но также и эмоциональных связей с данным местом. Тем самым реализуется психологическая компонента идентификации. Важен учет влияния идентификации на индивидуальные чувства человека и отношения его Я с другими; важен также учет действий, мотивированных социально заданными трактовками этих отношений в данном локальном (территориальном) контексте;

1 Работа выполнена при финансовой поддержке фонда РГНФ, грант № 06-03-00566а.

Формирование и опыт региональной идентичности тесно связаны с поддержанием социального порядка на уровне региона (территории), поэтому объектом исследовательского интереса здесь являются социально-региональные роли и опосредованные ими интеракции;

Важен учет социокультурных стереотипов, определяющих общий склад сознания жителей данного региона, их базовые жизненные ценности, мотивации, способы восприятия действительности, понимаемые как относительно устойчивое диспозиционное образование, в итоге обеспечивающее достаточно надежную их трансляцию как во времени, так и в пространстве.

Подчеркнем, что деление на социальную и региональную идентичность носит условно-аналитический характер. Узкое и широкое понимание идентичности (или самосознания) предлагает Л.М. Дробижева. По ее мнению, согласно узкому пониманию, идентичность - это просто самоотнесение к группе, а в широком понимании простое самоотнесение дополняется более содержательными и глубокими представлениями о своей группе, о ее языке, культуре, истории, регионе, государственности и т.п. .

Можно утверждать, что региональная идентичность - это переживаемые и осознаваемые смыслы и ценности той или иной системы локальной общности, формирующие «практическое чувство» (самосознание) территориальной принадлежности индивида и группы. Вопрос региональной идентичности для них является, по сути дела, вопросом определяющим. Так, для типично русского населения региональная идентификация определялась, как правило, не столько чисто национальной (русский), сколько территориальной принадлежностью, придающей в собственных глазах и глазах окружающих специфические социально, психологически и культурно значимые признаки. Об этом писал еще Питирим Сорокин, согласно которому «из всех связей, которые соединяют людей между собой, связи по местности являются самыми сильными» . Помогая ответить на вопрос «К чему я принадлежу?», идентификация с данной территориальной общностью и обстоятельства социальной жизни приобретают для индивида глубокий личностный смысл.

Выделяют две составляющие региональной идентичности: объективную и субъективную. В объективном плане региональная идентичность часто выступает как процесс интерпретации региональной уникальности, когда данный регион становится институционализированным в определенном виде сообщества. Этот процесс обусловлен и поддерживается дискурсивными практиками и ритуалами и состоит из производства региональных границ, системы символов, смыслов и институтов. Акцент делается на объединении людей по региональному признаку для выражения своих региональных (локальных) интересов в тех или иных сообществах вне прямой связи с территориальным делением. Возникает «сообщест-венный эффект», означающий, что сообщество существует, обретает политическую субъектность, происходит его активизация и актуализация в политическом и в социально-экономическом пространстве. Индикатором существования именно такого сообщества и является наличие региональной идентичности, или в терминах Дж. Эгнью «чувства места» . Бывает, что на основе данного типа ре-

гиональной идентичности развиваются некоторые признаки национализма, свидетельствующие о высокой степени развития прежде всего политических интересов данного сообщества.

В субъективном плане региональная идентичность выступает как осознание интересов, индивидуальных когнитивных механизмов, мотивации индивидов, которые лежат в основе формирования межличностных связей; групповых и меж-групповых феноменов в терминах их преимущественного порождения коллективным региональным сознанием. Понимание идентичности как категории, обозначающей переход объективности в субъективность и, наоборот, субъективного в объективное, - важный методологический момент также и для определения категории экономико-социального регионального интереса, причем такой интерес может рассматриваться именно «с точки зрения переходного элемента в сознании людей - к действию, к мотивации» .

Использование данного подхода позволяет рассматривать территорию не только как жизнедеятельность сообщества, но и как жизнедеятельность элиты, которые выступают от имени сообществ, представляя в той или иной степени их интересы.

Особенности тюменской региональной идентичности заключаются в том, что она амбивалентна: опросы показали исключительную сложность, многоуровне-вость и многозначность идентификации себя частью населения в разном качестве: согласно одной точке зрения, Тюменский регион (а также и те жители, которые идентифицируют себя с ним) - это нефтяная и газовая столица Российской державы; согласно другой точке зрения, это колония, эксплуатируемая центром. Однако жизнь людей, населяющих тюменскую землю, их коллективное региональное Я - намного шире и глубже этой «ресурсной парадигмы». По выражению губернатора Тюменской области В. Якушева, для России Тюмень - это и столица нефтегазового региона, и ее нефтяной символ, и мировой бренд .

Переходя от методологически-теоретических рассуждений и разработки аналитических категорий региональной идентичности к их содержательной наполняемости и привязке к конкретным явлениям, рассмотрим некоторые социологические данные - результаты эмпирических исследований, непосредственно связанных с заявленной проблематикой.

В исследовании, проведенном ИС РАН под руководством М.К. Горшкова, особенности мировоззренческих типов российских граждан и их самоидентификаций изучались в контексте ответов на вопросы: «С кем россияне отождествляют себя сегодня?», а также «К кому они испытывают наибольшую близость?». По мнению М.К. Горшкова, не ответив на эти вопросы, нельзя понять ни перспективы формирования в России осознанных групповых интересов и умения их отстаивать в рамках гражданского общества, ни перспективы того или иного пути политического и экономического развития России. В исследовании были изучены разные виды возможных идентичностей. Полученные результаты (табл. 1) демонстрируют, с кем и в какой степени россияне испытывают чувство общности, с кем они себя отождествляют в рамках групповых идентификаций . Выявлены четыре группы устойчивых самоидентификаций (2007 г.).

Таблица 1

С кем и в какой степени россияне испытывают чувство общности, 2007 г.

С кем испытывали чувство общности Часто Иногда Практически никогда

С товарищами по работе, учебе 55 38 7

С людьми своего поколения 57 38 5

С людьми той же национальности 54 38 8

С людьми той же профессии, рода занятий 59 35 6

С людьми, разделяющими взгляды респондента на жизнь 62 33 5

С людьми, живущими в том же городе или поселке 39 50 11

С россиянами 35 50 15

С людьми того же материального достатка 46 45 9

С гражданами СНГ 11 51 38

Со всеми людьми на планете 8 36 56

С «советским народом» 15 42 43

С людьми, близкими по политическим взглядам, позициям 27 50 23

С теми, кто не интересуется политикой 22 53 25

С европейцами 6 33 61

Источник: .

Первую группу составили пять идентификаций, фиксируемые более чем половиной респондентов: часть идентификаций имеет предметный характер (товарищи по работе или учебе), четыре относятся к абстрактно-символическому типу общностей (люди, разделяющие те же взгляды на жизнь - это ведущая идентичность из предложенного списка; люди того же поколения; люди той же профессии и рода занятий; люди той же национальности).

Вторую группу составили самоидентификации, которые стабильно разделяют свыше трети россиян. К ним относятся: идентификации с людьми того же материального достатка; идентификации с людьми, проживающими в том же населенном пункте; с россиянами.

Третью группу, значимую в общей сложности примерно для половины россиян, составляют идентичности, связанные с отношением к политике, - 27% устойчиво ощущают близость с людьми, близкими им по политическим взглядам, и 22% также устойчиво относят себя к тем, кто политикой не интересуется. Наконец, четвертую группу составляют относительно малораспространенные самоидентификации, которые постоянно разделяют не более 15% респондентов, - с «советским народом», с гражданами СНГ, со всеми людьми на планете, с европейцами. Удивительно при этом не то, что все эти макроидентичности мало распространены как устойчивые, а то, что по всем ним сократилось число граждан, никогда их не испытывающих .

Далее рассмотрим некоторые результаты опроса жителей Тюменского региона, которое включало три субъекта Российской Федерации (Тюменская область, Ханты-Мансийский-Югра (ХМАО) и Ямало-Ненецкий (ЯНАО) автономные округа). Исследования в регионе проведено при активном содействии областной Думы. Всего было опрошено 4000 человек по опросному листу интервью, разработанному Центром изучения социокультурных изменений Института философии РАН, а также 90 специалистов по анкете эксперта (июнь 2006 г.) . В инст-

рументарий были включены вопросы, характеризующие степень идентификации населения («свое - чужое») с социально-территориальными структурами: поселение (городское, сельское); административный район, его поселение-центр; регион, его город-центр; и в опросе выяснялось, какие из этих структур действительно являются социальными общностями, личностно значимыми для жителей региона («свое»), а какие из них функционируют как необходимые формализованные системы, далекие от личности («чужое»); на уровне методики была операциона-лизирована и верифицирована концепция социального самочувствия как совокупность оценок, которые люди дают себе, своим повседневным взаимодействиям друг с другом, с социальными институтами, территориальными сообществами и обществом в целом .

Респонденты отвечали на вопрос: «В какой мере Вы чувствуете свою близость или отдаленность («свое-чужое») с... (жителями поселения, в котором я живу, жителями областного центра, хотя я там и не живу, жителями всей моей области, жителями Москвы - столицы России, жителями всей России, жителями всей Земли)». Для каждого из вопросов было предусмотрено три варианта ответа (есть близость, нет близости (не знаю), отказ). Для измерения степени интенсивности слоевой близости («свое-чужое»), используется коэффициент интенсивности слоевой близости Киб как отношение числа респондентов, отметивших наличие близости, к числу тех, кто отметил ее отсутствие (табл. 2).

Таблица 2

Степень интенсивности слоевой близости (Киб = «свое-чужое»), Тюменский регион

Терри- тория Жители поселения, в котором я живу Жители областного центра, хотя я там и не живу Жители всей моей области Жители Москвы - столицы России Жители всей России Жители всей Земли

Юг ТО 8,72 1,91 0,91 0,12 0,36 0,22

ХМАО 7,22 1,09 0,49 0,11 0,31 0,21

ЯН АО 9,67 1,02 0,60 0,18 0,38 0,31

Как видно из табл. 2, максимальный коэффициент интенсивности слоевой близости (Киб) верифицируется по признаку «жители поселения, в котором я живу» - в пределах величины 7,22-9,67 (вторая графа табл. 2); «жители областного центра, хотя я там и не живу» - в пределах 1,02-1,91. Важно отметить, что коэффициент интенсивности слоевой близости по признаку «жители Москвы - столицы России» оказался минимальным - в пределах 0,11-0,18, он ниже уровня слоевой близости Киб по признаку «жители всей России» (0,31-0,38) и «жители всей Земли» (0,21-0,31). Все это говорит о том, что идентичности микроуровня намного сильнее, чем макроуровня, а идентичность, связанная с Москвой, самая слабая.

Во всероссийском исследовании, проведенном в 2006 г. ЦИСИ ИФ РАН под руководством Н.И. Лапина и Л.А. Беляевой по выборке в 1200 человек, задавался вопрос «Ощущаете ли Вы близость с людьми...» и предусматривались иные варианты ответов, всего 13 измерений. Эти вопросы направлены на то, чтобы понять,

с каким уровнем общности в наибольшей степени идентифицируют себя респонденты. Для каждого из вопросов было предусмотрено три варианта ответа (есть близость, нет близости (не знаю), отказ). Интересно рассмотреть, как проранжи-ровались эти ответы по коэффициенту интенсивности слоевой близости:

Ощущаете ли Вы близость...? Киб

с друзьями 7,38

с людьми Вашего возраста 6,19

с людьми Вашей национальности 4,24

с людьми того же достатка, что и у Вас 3,94

с людьми той же профессии, что и у Вас 3,20

с товарищами по работе, учебе 2,96

с гражданами России 2,79

с теми, кто живет в Вашем поселке, городе 2,72

с людьми Вашего вероисповедания, религии 2,20

со всеми, кто были гражданами СССР 1,69

со всеми людьми на Земле 1,44

Эти данные позволяют оценить, в каких пределах колеблется коэффициент Киб и насколько среднероссийская ситуация отличается от внутрирегиональной, а также оценить согласованность ответов респондентов в трех различных исследования. Итак, первая группа идентификаций, относящаяся к предметному типу (с друзьями, ровесниками, людьми одной национальности, достатка) это те, общность с которыми ощущает более двух третей ответивших. Следующие слои относятся к тем, которые стабильно разделяет более половины россиян (с людьми одной профессии, товарищами по работе, учебе, гражданами России, с земляками на местном уровне, единоверцами). Остальные относятся уже к малораспространенному типу, и их отмечает уже гораздо меньше респондентов, причем гораздо чаще респонденты уклоняются от ответа на этот вопрос, причем результаты носят достаточно устойчивый характер, и можно говорить о том, что региональная идентичность относится ко второму слою близости, который разделяет более половины, но менее двух третей респондентов, уступая по степени интенсивности идентификаций предметного типа, но значительно превышает абстрактно-условные идентификации. Можно предположить, что если уровень Киб оказывается ниже единицы, люди либо рассматривают данную общность как некую абстракцию либо активно не желают идентифицировать себя с данной общностью.

Согласно нашей гипотезе, следовало ожидать, что жители Тюменского региона должны быть максимально солидарны и испытывать максимальное чувство общности с жителями своего поселения, в котором они живут. В этом гипотеза подтвердилась: так, 35,4% респондентов ощущают жителей своего поселения как «свое», и еще 24,2% - как «близкое», в этой категории также меньше всего затруднившихся с ответом - 13,5%. На втором месте стоит категория «жители областного центра» (9,1% ответили «свое», 23% - «близкое»), и на третьем - «жители всей моей области» (6% ответов «свое» и 15% «близкое»). Отметим, что данные, близкие полученным нами, оказались и в исследовании ИС РАН (см. табл. 1). Так, «россияне испытывают чувство общности... с людьми, живущими в том же городе или поселке» - 39% (в нашем исследовании - 34%); «со всеми

людьми на планете» - 8% (в нашем исследовании - 5%). Анализ самоидентификаций россиян дает основание говорить о том, что каждый россиянин внутренне включен в систему сложных социальных ролей и связей, важность которых для разных людей и групп далеко не одинакова. Для большинства из них не очень важны макротерриториальные общности, зато важны территориальные микрообщности, отражающие духовную близость людей одного региона.

Для количественной оценки отношения к Тюменскому региону использован коэффициент, отражающий рефлексию субъекта по отношению к данной территории: индекс Крег (коэффициент региональной рефлексии) вычисляется исходя из ответов на вопрос: «Какие чувства Вы испытываете по отношению к своему региону?» (варианты ответа: «Я рад, что живу здесь»; «В целом я доволен, но многое не устраивает»; «Не испытываю особых чувств по этому поводу»; «Мне не нравится жить здесь, но привык и не собираюсь уезжать»; «Хотел бы уехать в другой регион России»; «Хотел бы вообще уехать из России») (табл. 4). Как видим, среди таких базовых жизненных ценностей, верифицируемых в эмоциональном отношении к своему региону в признаке «Я рад, что живу здесь», составляет около 30% жителей Тюменского региона, а в признаке «В целом я доволен, но многое не устраивает» составляет около 40% жителей Тюменского региона. Отметим, что в среднем по России эмоциональное отношение к своему региону в признаке «Я рад, что живу здесь» отмечает существенно большая доля респондентов (42,5%), а совокупная доля положительно окрашенных ответов существенно выше внутрирегиональной ситуации. Заметен разброс - от 11% (городские жители ХМАО) до 16% (сельские жители ЯНАО) населения северных округов хотели бы уехать в другой регион России. В среднем по России сменить место жительства хотело бы не более 2% населения.

Таблица 4

«Какие чувства Вы испытываете к своему региону»

Тюменский регион (%)

Отношение к региону Юг ТО ХМАО ЯНАО Россия в среднем*

Я рад, что живу здесь 31,2 26,0 30,4 42,5

В целом я доволен, но многое не устраивает 41,2 40,8 36,4 40

Не испытываю особых чувств по этому поводу 14,1 12,1 10,1 7,8

Мне не нравится жить здесь, но привык и не собираюсь уезжать 6,5 6,0 6,1 4,2

Хотел бы уехать в другой регион России 4,2 11,4 13,1 2,1

Хотел бы вообще уехать из России 2,7 2,6 3,2 1,5

Отказ от ответа, нет ответа 0,1 1,2 0,7 2

Итого 100 100 100 100

* Данные по России приводятся по исследованию, проведенному ЦИСИ ИФ РАН под руководством Н.И. Лапина и Л.А. Беляевой (выборка 1200 человек, 2006 г.) и использованы с разрешения правообладателей .

После радикальных реформ структура регионального российского общества продолжала обеспечивать достаточно надежную трансляцию жизненных мотиваций и способов восприятия действительности на региональном уровне, и социокультурные региональные стереотипы остались довольно устойчивыми. Если на юге Тюменской области распределение ответов «рады, что живут здесь» между

жителями села и города примерно одинаковое (33% и 30%), то в ХМАО и ЯНАО видна диспропорция - тех, кто отвечает «Я рад, что живу здесь» на селе на 10% пунктов в ХМАО и на 13% пунктов в ЯНАО больше на селе, чем в городе. По России в среднем диспропорция село-город стала еще заметнее, т.е. тех, кто отвечает «Я рад, что живу здесь», на селе на 20% больше, чем в городе, но уровень положительно окрашенных ответов выше, чем в Тюменском регионе.

Почему это происходит? Более подробный анализ позволяет заключить, что жители конкретных региональных общностей по всем субъектам Тюменской области максимально испытывают чувство солидарности (или чувство общности) именно с теми жителями поселения, в котором они проживают. Технология расчета коэффициента близости Киб была применена ко всем поселениям, в которых проводился опрос. Исследуемые поселения региона можно разделить на те, которые отличают высокий уровень самоидентификации, средний уровень самоидентификации и относительно низкий уровень самоидентификации. При этом в первую группу попадают все три региональных центра и поселения, находящиеся в непосредственной близости от Транссиба на юге области.

Заметна такая закономерность: чем дальше от железнодорожных магистралей расположены поселения, тем ниже в этих поселениях уровень самоидентификации регионального субъекта и тем выше - поселенческого. Например, в поселке Боровский, расположенном в непосредственной близости от областного центра, жители показывают высокий уровень рефлексии по отношению ко всей области, высокий уровень близости с жителями областного центра и всей области и самый высокий в регионе уровень внутрипоселенческой близости. В третью группу по уровню рефлексии по отношению к региону входят наиболее отдаленные от основных трасс поселения или неблагополучные в социальном отношении поселки. В свою очередь, сельские населенные пункты показывают относительно более высокий уровень поселенческой близости.

В областном центре Тюмени доля тех, кто испытывает положительные чувства по отношению к региону, выше доли тех, кто испытывает отрицательные чувства, на 71% (очень высокий показатель), а еще выше этот показатель в Ханты-Мансийске - 81%. В верхней части рейтинга по уровню самоидентификации первые девять поселений - для них одновременно характерен и самый высокий уровень региональной рефлексии. Среди них выделяются два типа - относительно высокий уровень региональной самоидентификации (Тюмень, Салехард) и поселки Боровский, Московский, Викулово и относительно низкий уровень региональной самоидентификации (Ханты-Мансийск, Ишим). Можно сказать, что жители последних двух городов, высказывая в целом положительные чувства по отношению к своему региону, не ощущают «своими» жителей этого региона. Причины могут быть различными. Например, в Ханты-Мансийске - один из наиболее высоких уровней жизни в Тюменском регионе, а в Ишиме - один из наиболее низких. В поселениях, для которых характерен относительно низкий уровень региональной рефлексии (нижние семь поселений в рейтинге), более низок уровень региональной самоидентификации, тогда как все другие показатели не слишком отличаются от среднего уровня.

Отметим весьма важный в методологическом плане факт: наибольший разброс по поселениям имеет самоидентификация по признаку «свой-чужой» по отношению к областному центру (стандартное отклонение 0,22), а наименьший разброс - самоидентификация по признаку отношения к поселению (стандартное отклонение 0,14). В среднем по региону наиболее высокий уровень имеет показатель поселенческой близости (0,53) и региональной рефлексии (0,54); наиболее низкий - близости с жителями столицы России - Москвы (-0,51), т.е. тех, кто считает жителей Москвы «чужими», на 51% больше, чем тех, кто считает москвичей «своими». Очевидно, что поселения отличаются главным образом по отношению к областной столице и жителям всей области.

Можно предположить, что региональная самоидентификация и региональная рефлексия может стать основанием для возникновения конфликтов. Как известно, на жителях Тюменского региона сильно отразился весьма длительный конфликт между тремя субъектами Федерации, причины которого кроются в российском законодательстве. К сожалению, действующие в последнее время весьма успешные и полезные программы «Сотрудничество», «Урал промышленный - Урал полярный» хотя и снизили напряженность, но не сняли всех оснований для возможных конфликтов. Если рассмотреть уровни рефлексии и самоидентификации регионального субъекта как разность (+) и (-) ответов в общем количестве ответов по данному региону по тесту Хи-квадрат на значимость различий, то он показывает, что в разрезе поселений все различия значимы, максимальны различия в оценке близости населения с жителями Москвы и областного центра и минимальны - внутрипоселенческие. Это означает, что среди рассмотренных показателей территориального поведения социальных субъектов наибольший конфликтный потенциал заложен в отношении к жителям областного центра и Москвы.

ЛИТЕРАТУРА

Беляева Л.А., Корепанов Г.С., Куцев Г.Ф., Лапин Н.И. Тюменский регион в современной социокультурной фазе эволюции России // Мир России. - 2008. - № 1.

Дробижева Л.М. Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России / Отв. ред. В.С. Магун. - М.: Ин-т социологии РАН, 2006.

Интервью с Андреем Здравомысловым // Экономическая социология. - Т. 9. - № 1. - Январь 2008.

Процессы идентификации российских граждан в социальном пространстве «своих» и «не-своих» групп и сообществ (1999-2002 гг.). Мастер-класс профессора В.А. Ядова. - М.: Аспект Пресс, 2004.

Российская идентичность в социологическом измерении // Информационно-аналитический бюллетень Института социологии Российской академии наук / Под общ. ред. М.К. Горшкова. - Вып. 3. - 2008. - М.: Институт социологии РАН, 2008.

Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности / Под ред. В.А. Ядова. - Л., 1979.

Сорокин П. Система социологии. В 2-х томах. - Т. 2. - М., 1993.

Социокультурный портрет региона. Типовая программа и методика, методологические проблемы: Материалы конференции «Социокультурная карта России и перспективы развития российских регионов» / Под ред. Н.И. Лапина, Л.А. Беляевой. - М.: ИФРАН, 2006.

Социологический портрет Тюменского региона. - Тюмень: Тюменская областная Дума, 2007.

Якушев В. Сердце Тюмени // Тюмень: старт века. - Тюмень: Тюменский дом печати, 2006.

Agnew J. Place and Politics. The Geographical Mediation of State and Society. - Boston, 1987.

REGIONAL IDENTITY IN THE DISCOURSE OF REGIONAL DEVELOPMENT SOCIOLOGY

Tyumen Regional Duma

Respubliki str., 52, Tyumen, Russia, 625018

The concept of regional identity underlies the new emerging field of science - sociology of regional development. The well-developed regional (local) identity is associated with the specific perception of territory (location area) of the community members which requires their everyday support. The peculiarity of the author’s theoretical model manifests itself in the interpretation of regional identity and the associated concepts of rationality, action, values (culture), institutions and social norms identified at the level of the acting subjects and localizable in the definite regional space (regional context). The author’s theoretical model is verified by the actual empirical study. The main result of the survey conducted by the author is the verification of the regional identity concept which provides an opportunity to reveal social effects attributed to power holders’ identification with value preferences of regional communities and the individuals involved.

Key words: regional identity, identification, results of Tyumen region residents survey, «friend-or-foe».

И.С. Самошкина

ТЕРРИТОРИАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

КАК ПРЕДМЕТ СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

Представлен обзор современных направлений изучения территориальной идентичности, анализ содержания этого понятия, раскрыты его отличия от смежных понятий. Территориальная идентичность рассматривается с различных сторон: как личностная идентичность (персональное пространство, отношение к месту) и как социальная идентичность (городская идентичность). Особое внимание уделяется территориальной идентичности в городской среде. При этом показано, что наиболее значимым аспектом территориальной идентичности является аффективный аспект, который включает в себя чувство места, чувство принадлежности, привязанность. Обосновано положение о том, что территориальная идентичность формируется в ходе социализации личности и трансформируется в течение всего жизненного цикла.

Ключевые слова: психология среды, персональное пространство, город, территория, социальная и личностная идентичность, привязанность к месту, чувство принадлежности.

Социальные изменения, которые стали нормой современного мира, придают всё большую гибкость и дифферен-цированность процессам социальной категоризации. В современных исследованиях социальная идентичность представлена в рамках не только определенных больших социальных групп, но и социальных явлений, в частности, в пространственно-временном континууме1. Социальная идентичность означает осознание своей принадлежности к социальной общности вместе с отношением к этой общности.

Для обозначения связи человека со средой и ее значения для индивида употребляются термины Whereness (Wo?) и Whatness (Was?), которые Г.М. Андреева предлагает переводить как «Где-тость» и «Чтотость»2. Осознание этой связи индивидом исследуется как территориальная идентичность, которая может быть рассмотрена как один из наиболее значимых видов социальной

идентичности наряду с профессиональной, этнической, религиозной и организационной идентичностью. В данной статье представлен обзор современных теоретических и эмпирических исследований феномена территориальной идентичности.

Понятие территориальной идентичности

Понятие территориальной идентичности является относительно новым в социально-психологических работах и принимает разные смысловые оттенки, иногда варьируется и сам термин. Разными авторами используются термины: средовая идентичность3, идентичность с местом (place-identity)4, городская идентичность (urban-related identity)5. Говоря о «городской средовой идентичности» (social urban identity), С. Валера описывает ее как ответ на вопрос «Откуда ты?» (по аналогии с традиционным для социальной идентичности вопросом - «Кто ты?»). Когда человек находится в другой стране, он называет страну, когда в чужом городе - город, а когда в своем - называет район проживания6.

Социологи Дж. Стетс и К. Бига предлагают ввести понятие «инвайроментальная идентичность» для лучшего понимания поведения, характеризующегося ответственностью по отношению к окружающей среде7. Термин «территориальная идентичность» используется социологами Н.А. Шматко и Ю.Л. Качановым для обозначения «переживаемых и/или осознаваемых смыслов системы территориальных общностей (субъективной социально-географической реальности), формирующих практическое чувство или сознание территориальной принадлежности индивида». Территориальная идентичность предполагает описание себя в терминах «Я - член территориальной общности», т. е. отнесение себя прежде всего к социальной, а не к пространственной категории8.

Персональное пространство: территории идентичности

Наиболее близким из смежных понятий для территориальной идентичности является понятие персонального пространства личности9. Персональное пространство определяется как «площадь с невидимой границей, которая окружает тело человека и в которую может войти чужой»10. Феномен персонального пространства наиболее изучен в таком исследовательском направлении, как проксемика. В структуру организации человече-

ских отношений, с позиций проксемики, входят персональное пространство (personal space), дистанции общения, ориентации (расположение партнеров в общении и закрепление границ территории), территориальность (контроль и защита «своей» территории).

Согласно классификации И. Альтмана, существует три основных вида территорий, в которых раскрывается персональное пространство личности11:

1. Первичная: постоянное владение - дом, спальня, машина. Особо - рабочее место, комната (или место) в общежитии, гостинице.

2. Вторичная: определенные места, связанные с работой или с развлечениями, места совместного пользования - шкафчик в раздевалке, постоянное место в поточной аудитории (постоянно используется, но не является «личным»).

3. Публичная (временная) - место в библиотеке, столик в ресторане, телефонная будка.

М. Хейдметс12 описывает иерархию персонализированных мест, состоящую из 7 уровней:

1. Тело человека.

2. Персональное пространство (т. е. контролируемая личная территория).

3. Жилая ячейка - семейная территория, имеющая индивидуальные зоны каждого члена семьи и общие для всей семьи пространства.

4. Окружение дома, которое представляет собой расширение жилища - двор, сад.

5. Внедомовые персонализированные места, такие как рабочее место на работе, парта в школе, койка в больнице.

6. Место жительства - характеризуется косвенным, опосредованным контролем территории и наличием идентификации - «моя улица», «мой город».

7. Родина - представляет символический уровень персонализированного пространства.

В этом вопросе представляется обоснованным мнение Г.Д. Костинского: «понятия "пространство" и (в особенности) "место", имеющие глубокие мифологические корни, несмотря на многовековую обработку в сфере науки, остаются эмоционально окрашенными. Понятия же "территория" и "район" с самого начала вводятся в научный оборот как "объективные" и используются в качестве как бы независимого от субъекта ("внешнего") логического инструмента членения простран-ства»13.

Эрик Пол и Сержи Валера исходят из предположения, что люди относят себя к социальным категориям, образованным по пространственным признакам, таким как край, город, район14. Исследователи определяют городское пространство (urban space) как социальное представление об общих чертах и особенностях, характерных для жителей данного места и относимых к одной определенной социальной категории. Это представление позволяет жителю города или части города, например, определенного микрорайона, отличать себя от жителей окрестностей и близлежащих территорий на одном и том же уровне абстракции, в одной системе измерения. При этом выбираемый уровень зависит от ситуации взаимодействия: я из своего района по сравнению с жителем другого района, я из этого города по сравнению с жителем другого города и так далее. На основе такого сравнения и формируется социальная городская идентичность.

Отношение к месту и идентичность

В многочисленных исследованиях чувства места (sense of place) и привязанности к месту (place attachment) представлен анализ эмоционального компонента территориальной идентичности. Чувство места определяется как совокупность символических значений, привязанность и удовлетворенность пространственной локализацией индивида или группы. М. Лалли описывает два основных подхода к изучению этого феномена15. В рамках феноменологического подхода чувство места описывается как основанное на продолжительности и глубине взаимодействия с данным местом и зависимое от социальной мобильности. Опыт переживаний, связанный с данным местом, имеет большее значение для чувства места, чем сам по себе ландшафт. В позитивистском подходе исследуются взаимосвязь между символическими значениями и оценкой места, значимость характеристик ландшафта, а также особенности поведения, обусловленного чувством места. Само чувство места изучается эмпирически как социальная установка16.

В контексте принадлежности к месту особое значение имеет символический смысл, придаваемый «своему» месту. Идентичность с местом также предполагает отождествление с местом, чувство принадлежности (sense of belonging): ощущения себя дома - в одном месте, и «не на своем месте» - в другом. Эти психологические образования могут относиться к различным уровням локализации: от части комнаты, квартиры, дома до соседских объединений, сообществ и даже целого региона. Чувст-

во принадлежности, согласно данным исследований, связано с избирательностью памяти, в особенности - на социальные события17.

Некоторые теоретики18 считают идентичность с местом формой проявления привязанности к месту, наравне с чувством места и зависимостью от места. Привязанность к месту формируется через позитивное отношение человека к месту вследствие удовлетворенности им, если это соответствует оценке и идентификации с определенным местом19. К. Корпела рассматривает привязанность к месту как центральный, основной, организующий компонент идентичности с местом20. Привязанность к месту представляет собой общее понятие по отношению к идентичности с местом21. Идентичность, или идентификация, с местом, понимается как эмоциональная составляющая социальной установки - привязанности к месту -и включает в себя «символическую значимость места как хранилища эмоций и отношений, которые придают смысл и цель жизни»22.

Термин «идентичность с местом» (place identity) был предложен Х. Прошански. По определению, предложенному им, идентичность с местом представляет собой «воспоминания, идеи, чувства, установки, ценности, предпочтения, значения, а также представления о поведении и опыте»23. Х. Прошански рассматривает идентичность с местом как часть личностной идентичности, указывая, что это та часть, которая связана с пространственным измерением. Идентичность с местом возникает в результате социализации человека в физическом мире, подобно тому, как социальная идентичность - результат социализации человека в обществе24. Австралийская исследовательница Ж. Даунс25 дополняет, что в эту часть личностной идентичности входят воспоминания, чувства и опыт, относящийся к прошлому, настоящему или будущему месту проживания (daily life settings).

Ряд других исследователей настаивает на том, что идентичность с местом в первую очередь является социальной категорией и относится к социальной идентичности26. Идентичность с местом подразумевает идентичность места (осознание его уникальности) одновременно с включением в группу «по месту проживания». В более поздних работах под идентичностью с местом понимается такая идентичность, которая возникает на пересечении личностной и социальной идентичности, а также социальных представлений, связанных с данным местом27.

Территориальная идентичность в городской среде

Исследования городской социальной идентичности вытекают из исследований идентичности с местом. М. Лалли28 на основе всестороннего анализа теорий и направлений исследований идентичности с местом ввел понятие «идентичность, связанная с городом» (urban-related identity). Он описывает городскую сре-довую идентичность как часть личностной идентичности (Я-концепции), и предлагает разработанную им шкалу измерения «городской идентичности» (urban identity scale). В ряде проведенных М. Лалли эмпирических исследований были показаны взаимосвязи между «городской идентичностью» и восприятием, познанием и опытом взаимодействия с городской средой.

Серия социально-психологических исследований городской социальной идентичности, проведенных в 1999-2003 годах, связана с экологической безопасностью (проект City-Identity-Sustainability). По единой схеме, разработанной испанскими социальными психологами Барселонского университета под руководством Э. Пол29, были проведены сравнительные исследования городской идентичности жителей различных районов Барселоны и Каталонии в Испании30, окрестностей Парижа, районов городка Гилфорда в графстве Суррей, Великобритания31, двух жилых кварталов Каракаса (столицы Венесуэлы), нескольких районов Гвадалахары и Мехико в Мексике.

Э. Пол предлагает рассматривать город в качестве сообщества, а городскую идентичность - в виде отнесения себя к этому сообществу как социальной группе32. Городская среда является физическим образованием и имеет определенные показатели экологического состояния; каждый город и даже городской район отличается один от другого по этим показателям. Но город -это не только особое территориальное, но и социальное образование. Окружение предполагает определенные нормы и правила поведения, часть символики окружающей среды воспринимается группой как выражение групповой идентичности33.

По мнению Т.В. Семеновой, компоненты образа города отражают его пространственно-временные особенности и групповые представления горожан34:

Городские ориентиры («символы города», достопримечательности, психологически значимые для большинства жителей городские объекты, формирующие основной каркас ментального образа города);

Городские территории («психологические районы», предпочитаемые и непредпочитаемые жителями по разным критериям);

Городские маршруты («пути» - наиболее удобные с точки зрения большинства жителей направления перемещений до значимых городских объектов);

Высотность («этажность» - умозрительно и субъективно ощущаемое значение средней высоты зданий города);

Динамичность («темпоритм» - скорость жизни в городе, проявляющаяся в первую очередь в средней скорости пешеходов).

Городская социальная идентичность включает в себя субъективное отражение городского пространства в настоящее время, не только представление о нем в прошлом и в будущем, но и образ «Идеального города». Представлениям об идеальном городе посвящено исследование психолога М.-Л. Фелонью35. Автор предлагала испытуемым - жителям французского города Бордо выбрать из 18 характеристик города 10, которые обязательно должны быть у идеального города. Половина из предложенных качеств была характерна для городской среды (мода, космополитизм, культура и др.). Вторая половина, напротив, была представлена «негородскими» характеристиками, которые скорее свойственны образу деревни (зелень, тишина, приветливость и др.). Испытуемые намного чаще приписывали идеальному городу «негородские» характеристики. Автор также показала в своем исследовании, что «сильная территориальная идентичность», т. е. наличие чувства привязанности, принадлежности к месту, способствует снижению чувствительности к социальной дезорганизации (мусору, граффити, грязи, разбитым стеклам).

Формирование и развитие территориальной идентичности

Формирование и развитие территориальной идентичности определяется тем, что место проживания является не просто местом жизнедеятельности, но и местом социализации. Как указывает М. Кастельс, «люди социализируются и взаимодействуют в своей локальной среде, будь это деревня, город или пригород, и они строят социальные сети со своими соседями. С другой стороны, локальная идентичность пересекается с другими ресурсами значений и социального познания, множеством различных образцов, дающих альтернативные интерпретации»36. Сходную мысль развивает А.В. Мудрик, описывая специфику социализации личности в зависимости от места проживания: деревни, малого города, большого города37.

Как выяснили в своем исследовании М. Чикцентмихали и Е. Рочберг-Хальтон38, идентификация с определенным местом

не исчезает сразу же после переезда. Трансформация нового дома (new house) в старый дом (old home) происходит постепенно за счет персонализации пространства, насыщения жилья предметами-символами домашнего уюта, связанными с личностными особенностями. Для большинства людей переселение в новый дом означает начало нового этапа в жизни39.

Особенности изменения территориальной идентичности в течение жизненного цикла человека представлены в исследовании Л. Кьюба и Д. Хаммон40. Они провели глубинные интервью с мигрантами разного возраста, переселившимися в Кейп Ког, штат Массачусетс, и установили ряд закономерностей, связанных с возрастом респондентов на момент переселения. Так, более молодые мигранты, которым на момент интервью было 25-35 лет, выбрали для проживания Кейп Ког по причинам наличия разнообразных мест для проведения досуга, возможностей престижной работы. Для мигрантов старше 45 более важными являются климат, развитость инфраструктуры, а также то, что дом находится в собственности. Мигранты старшей группы также намного чаще упоминали прошлый опыт знакомства с Кейп Когом - в молодости или во время командировок по работе. Старшие мигранты связывают свое место проживания с семьей, с соседями, возможностями самореализации через участие в жизни соседского сообщества, что в меньшей степени свойственно молодым мигрантам.

Обобщая описанные данные, можно утверждать, что для описания пространственных аспектов идентичности правомерно использование термина «территориальная идентичность».

1. В отличие от терминов «средовая идентичность» или «идентичность с местом», «территориальная идентичность» предполагает привязку к некоторым заданным извне, объективным показателям, что облегчает операцио-нализацию данного понятия.

2. Анализ различных исследований в рамках категории «пространство» показывает, что эта категория включает в себя личностные и социальные, когнитивные и эмоциональные аспекты. Исследования персонального пространства помогают полнее понять когнитивную и оценочную составляющую территориальной идентичности.

3. Многие авторы отмечают, что ключевым компонентом в структуре территориальной идентичности (если рассматривать идентичность с местом и городскую социальную идентичность как синонимы) является эмоциональный. Об этом же свидетельствуют многочисленные исследова-

ния эмоций, связанных с местом - «чувства места», «привязанности к месту», «чувства принадлежности», идентификации с местом, эмоциональной оценки различных мест. Эта особенность территориальной идентичности должна учитываться при проведении исследований.

4. Исследования городской средовой идентичности показывают, что город воспринимается как сложный социальный объект. Понимание территориальной идентичности в городском пространстве как городской средовой идентичности является основанием для сравнительных исследований территориальной идентичности жителей различных районов одного города, а не только различных городов.

5. Территориальная идентичность играет значительную роль в процессе социализации начиная с самого раннего детства; она включает в себя «вписывание» в определенную среду (пространство и условия существования) и одновременно соотнесение себя с социальными группами, которые связаны с данной территорией (социальный класс, соседство). Территориальная идентичность претерпевает изменения также в ходе социализации взрослых, например, при переезде в другой город и просто в другой дом.

6. Территориальная идентичность является сложным феноменом, который обращает на себя внимание всё большего числа исследователей. Этот вид идентичности находится на пересечении личностной и социальной идентичности, и его изучение позволяет лучше понять их взаимосвязь. Несмотря на множество проведенных исследований многие аспекты территориальной идентичности остаются нераскрытыми, что открывает широкие возможности для ее дальнейшего изучения.

Примечания

1 См.: Андреева Г.М. Психология социального познания. М., 2000; Абрамова Ю.Г. Психология среды: источники и направления развития // Вопросы психологии. 1995. № 2; Cinnirella M. Exploring temporal aspects of social identity: the concept of possible social identities // European Journal of Social Psychology. V. 28 (2). 1998.

2 Андреева Г.М. Указ. соч.

3 Андреева Г.М. Указ. соч.

4 См.: Proshansky H.M., Fabian A.K., Kaminoff R. Place-identity: physical world socialization of the self // Journal of Environmental Psychology. 1983, № 3;

Twigger-Ross C.L, Uzzell D. Place and Identity Processes // Journal of Environmental Psychology. 1996. V. 16. Iss. 3; UzzellD, PolE., BadenasD. Place identification, social cohesion, and environmental sustainability // Environment and Behavior. 2002. V. 34. № 1.

5 LalliM. Urban-related identity: Theory, measurement, and empirical findings // Journal of Environmental Psychology. V. 12. № 4. 1992.

6 Valera S, Guardia J. Urban social identity and Sustainability Barcelona"s Olympic Village // Environment and Behavior. 2002. V. 34. № 1.

7 Stets J.E., Biga C.F. Bringing Identity Theory into Environmental Sociology // Sociological Theory. 2003. V. 21. № 4.

8 Шматко Н.А., Качанов ЮЛ. Территориальная идентичность как предмет социологического исследования // СОЦИС. 1998. № 4.

9 Нартова-Бочавер С.К. Психологическое пространство личности. М., 2005.

10 Абрамова Ю.Г. Указ. соч.

11 Altman I. Environment and social behavior: Privacy, personal space, territory, and crowding. Monterey, 1975.

12 Хейдметс М. Социально-психологические факторы формирования пространственной структуры жилой среды: Дис. ... канд. психол. наук. М., 1989.

13 Костинский Г.Д. Пространственные понятия и исследования среды // Социально-психологические основы средообразования / Под ред. Т. Нийта, М. Хейдметса и Ю. Круусвалла. Таллин, 1985.

14 См.: PolE. Указ. соч.; Valera S, Guardia J. Указ. соч.

15 Lalli M. Указ. соч.

16 Jorgensen B.S., Stedman R.C. Sense of place as an attitude: Lakeshore owners attitudes towards their properties // Journal of Environmental Psychology. 2001. № 21.

17 Нартова-Бочавер С.К. Указ. соч.

18 Bricker K, Kerstetter D. Level of specialization and place attachment: An exploratory study of whitewater recreationists // Leisure Science. 2000. № 22.

19 Bonnes M, Secchiaroli G. Environmental Psychology: A psycho-social introduction. L., 1995.

20 Korpela K. Place-identity as a product of environmental self-regulation // Journal of Environmental Psychology. 1989. № 9.

21 Williams D.R., Anderson B.S., McDonald C.D., Patterson M.F. Measuring place attachment: More preliminary results. Abstract submitted for consideration as a presentation in the Outdoor Recreation Planning and Management Research Session, NRPA Leisure Research Symposium, San Antonio, Texas, October 1995.

22 Williams D.R., Vaske J.J. The measurement of place attachment: Validity and ger-eralizability of a psychometric approach. A paper written and prepared by U.S. Department of Agriculture, Forest Services, Rocky Mountain Research Station, 2002.

23 Proshansky H.M., Fabian A.K., Kaminoff R. Указ. соч.

24 Uzzell D, Pol E, Badenas D. Указ. соч.

25 Downs J. Adapting to secondary and boarding school: Self-concept, place identity and homesickness // Self-Concept Research: Driving International Research Agendas, 2002.

26 Devine-WrightP., Lyons E. Remembering pasts and representing places: The construction of identities in Ireland // Journal of Environmental Psychology. V. 17. № 1; Twigger-Ross C.L., Uzzell D. Указ. соч.

27 Uzzell D., Pol E., Badenas D. Указ. соч.

28 Lalli M. Указ. соч.

29 Pol E. The theoretical background of the City-Identity-Sustainability network // Environment and Behavior. 2002. V. 34. № 1.

30 Valera S, Guardia J. Указ. соч.

31 Uzzell D., Pol E., Badenas D. Указ. соч.

32 Pol E. Указ. соч.

33 Proshansky H.M., Fabian A.K., Kaminoff R. Указ. соч.

34 Семенова Т.В. Теоретические и прикладные аспекты социально-психологического исследования городской ментальности: Автореф. дис. ... докт. психол. наук. Казань, 2007.

35 Felonneau M.-L. Love and loathing of the city: Urbanophilia and urbanophobia, topological identity and perceived incivilities // Journal of Environmental Psychology. 2004. V. 24. № 1.

36 Castells M. The Power of Identity. V. 2. The Information Age: Economy, Society and Culture. Oxford and Malden, Mass., 1997.

37 Мудрик А.В. Социализация человека. М., 2004.

38 Csikszentmihalyi M, Rochberg-Halton E. The Meaning of Things: Domestic Symbols and the Self. L., 1981.

39 Twigger-Ross C.L., Uzzell D. Указ. соч. Cuba L., Hummon D.M. Constructing a sense of home: place affiliation and migration across the life cycle // Sociological Forum. V. 8. № 4.

Текст работы размещён без изображений и формул.
Полная версия работы доступна во вкладке "Файлы работы" в формате PDF

ВВЕДЕНИЕ

Вопрос конструирования региональной идентичности в последнее время становится все более актуальным. Идентичность понимается как основа развития личности. Следовательно, в целях воспитания «правильного» общества происходит формирование определенной региональной идентичности у жителей города.

Проблема исследования сформулирована в форме вопроса: в какой степени современная наружная реклама о городе влияет на процесс формирования региональной идентичности таштагольцев? Объектом исследования выступает сама региональная идентичность. Предмет исследования : наружная реклама как механизм формирования региональной идентичности. Целью исследования является выяснение локальной специфики наружной рекламы как механизма формирования региональной идентичности. В ходе работы необходимо было решить следующие задачи:

1. Дать определение понятиям «регион», «региональная идентичность», рассмотреть основные теоретические подходы к анализу региональной идентичности;

2. Описать процесс формирования региональной идентичности в локальной среде;

3. По итогам дискурс-анализа и анкетного опроса подтвердить или опровергнуть гипотезу исследования.

Гипотеза исследования: современная наружная реклама в городе Таштаголе слабо влияет на формирование региональной идентичности.

В данной работе эмпирическим методом исследования был метод дискурс-анализа наружной рекламы города Таштагола.

Полученные в ходе данного исследования материалы могут быть использованы в дальнейшем при разработке как имиджа города, так и для развития социально-экономической составляющей Таштагола.

ПРОБЛЕМА ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ПОНЯТИЯ «РЕГИОНАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ»

1.1.Теоретические подходы к определению понятия «регион», «региональная идентичность»

В настоящее время существует проблема комплексного рассмотрения понятия «регион», так как любые трактовки сводятся к рассмотрению его с географической точки зрения. В связи с этим, дать полное определение данному понятию, без привязки его к географическим характеристикам, практически невозможно. В целом, можно выделить два основных определения понятия «регион» (широкое и узкое):

1. Регион - это определённая территория, обладающая целостностью и взаимосвязью ее составных элементов.

2. Регион - это территория в административных границах субъекта Федерации, характеризующаяся: комплексностью, целостностью, специализацией и управляемостью, т.е. наличием политико-административных органов управления.

В данной работе под понятием «регион» будет пониматься определенная обособленная территория, обладающая комплексностью, целостностью, наличием органов управления, а также наличием культурных, социальных, экономических и политических характеристик.

Концепция региональной идентичности имеет междисциплинарное содержание и базируется на научном наследии ряда наук (география, история, политика, социология и др.)

В настоящее время можно выделить следующее определение понятия идентичности - это результат отождествления «себя» в качестве члена территориальной общности . Каждый индивид обладает образом «Я - член территориальной общности», который вместе со способом соотнесения (сравнения, оценивания, различения и отождествления) образа «Я» и образов территориальных общностей образует механизм территориальной идентификации. Важным моментом здесь является «масштаб» или границы той территориальной общности, к которой индивид чувствует причастность: это может быть ограниченная территория - город, село, область, или значительно более широкие пространства - Россия.

Так же региональную идентичность можно определить как форму своеобразной самопрезентации, в рамках которой один человек или общность людей оценивают свое положение по отношению к внешнему миру.

Таким образом, в общественных науках постепенно складывается точка зрения, согласно которой, под региональной идентичностью понимаются изменяющиеся и динамичные явления, а не зафиксированные неизменные пространства с четкими границами.

Подводя небольшой итог сказанному, можно определить региональную идентичность, как часть социальной идентичности личности, а также как элемент индивидуального или массового сознания, в котором отражается сознание общности «самой себя» и сравнения «себя» с другими.

Рассматривая вопрос о региональной идентичности, следует учитывать то, что идентичность как процесс социальной идентификации может формироваться самой общностью (внутренняя идентичность), может базироваться на «эталонной» культуре, а также может навязываться общности извне. Все варианты идентификации находятся во взаимосвязи и подвержены динамическому взаимовлиянию.

Таким образом, региональная идентификация - это управляемый процесс. Региональная идентичность как явление общественной жизни и предмет исследования имеет достаточно сложную природу и может быть как положительной, так и отрицательной с точки зрения эффективности экономического развития региона. Осознание населением собственного экономического и политического статуса неизбежно отражается и в характере хозяйственного развития. Статус города/области становится фактором социально-психологического климата, влияющего в свою очередь на все сферы жизни. .

Иными словами, региональная идентификация - это элемент общественного и личностного сознания, в котором отражается сознание территориальной общностью своих интересов как в отношении с другими общностями своей нации, так и по отношению к территориальным общностям соседнего государства. Важнейшей функцией регионального самосознания является поиск путей самосохранения региональной общности. Учет специфики региональной самоорганизации есть инструмент политического управления.

Таким образом, региональная идентичность - это фактор социального и экономического развития, а также элемент политического управления.

1.2. Формирование региональной идентичности в локальной среде

Региональная идентичность имеет определенную структуру, как правило, в ней выделяют два основных компонента: знания, представления об особенностях собственной группы и осознания себя её членом и оценка качеств собственной группы, значимость членства в ней.

В свою очередь, сформировавшаяся в обществе региональная идентичность, выполняет ряд функций: создает определенный тип человека (промышленный, творческий); выступает регулятором общественных отношений (между устоявшимися нормами и принятыми законами); формирует систему ценностей (в синтезе «пришлых» и коренных жителей); наполняет пространство жизни символами; формирует определенный тип коммуникации между жителями.

Необходимо отметить, что отправной точкой в развитии региона является специфика его географической среды. Природно-климатические условия, наличие тех или иных полезных ископаемых, особенности ландшафта - все это становится серьезными предпосылками для развития определенного рода жизнедеятельности и способов хозяйствования на данной территории. Сформированная идентичность дает возможность человеку обрести связь с определенным миром и осознать себя частью большого целого.

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что региональная идентичность - элемент общественного и личностного сознания, в котором происходит осознание территориальной общности самой себя и отражение общностью своих интересов.

Сформированная региональная идентичность дает человеку обрести связь с определенным городом и ощутить себя частью большого мира. А, следовательно - участвовать в непосредственном развитии той или иной территории. Региональная идентичность может выступать как:

Положительная - такое самосознание территориальной общности, при котором жителями осознается уникальность и значимость территории, а также формируется тесная связь с местом.

Нейтральная - сознание территориальной общности, при которой жителями осознаются собственные особенности, но связь с место очень слабая, либо вовсе отсутствует.

Отрицательная - такое самосознание территориальной общности, при котором жителями не принимаются ни уникальность, ни положительные характеристики, ни значимость территории; связь с местом полностью отсутствует.

Способы формирование региональной идентичности:

Упоминание о положительных особенностях региона.

Упоминание об уникальности и значимости региона.

Привитие любви к региону и гордости за него.

Формирование у жителей связи с местом в стране и мире.

АНАЛИЗ СПЕЦИФИКИ МЕХАНИЗМОВ ФОРМИРОВАНИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Данное исследование было осуществлено с использованием двух методов: метода дискурс-анализа и анкетного опроса.

В дискурс-исследованиях можно выделить два основных направления: прикладное исследование лингвистического дискурс-анализа, в основе которого лежит классический анализ текста, и общественно-научный дискурс-анализ, как критический, так и в области социологии знания. В нем на первый план выходят не языковые, а социальные феномены. Он нацелен на выявление знаний, заложенных в дискурсе и их взаимосвязей с властью. Этот анализ применим как к научным знаниям, так и к повседневным, которые передаются посредством СМИ, повседневной коммуникацией, школой, семьей и т.п. . Дискурс-анализ социологии знания направлен на исследование общественных практик и процессов коммуникативного конструирования, стабилизации и трансформации символических порядков, а также их последствий: законов, статистики, классификаций и т.п.

В данном исследовании единицами дискурс-анализа выступили баннеры (прямоугольное графическое изображение, служащее площадкой для размещения рекламы) с некоммерческой рекламой, расположенные на улицах Таштагольского муниципального района (приложение 1). Анализируя их, мы попытаемся выявить те или иные механизмы формирования региональной идентичности.

Вторым методом исследования выступил анкетный опрос жителей Таштагольского муниципального района. Респондентами выступили ученики 8-11 класса школ поселка городского типа Мундыбаш. Выборка исследования была сплошная. Данный отбор респондентов является оптимальным, так как ученики 9 и 11 класса - выпускники и будущие студенты - при сформированной региональной идентичности после обучения вернутся назад и продолжат трудовую карьеру в районе. Ученики 8 и 10 класса - это та группа ребят, с которой можно работать в течение последующего года для дальнейшего сохранения кадрового состава. Выбор данной категории обусловлен еще и тем, что такая категория населения, проводя время в дороге, являются пассажирами, а значит, у них есть время смотреть на рекламные сообщения. Так же и находясь на улицах города, на прогулке, есть возможность разглядывать рекламные щиты, так как внимание ничем другим не занято, а баннеры располагаются вдоль пешеходных дорог.

В последнее время на улицах города все чаще появляются рекламные щиты, содержание которых явно направлено на формирование региональной идентичности у горожан. За последние годы подобные баннеры буквально заполнили собой весь город.

Баннеры, описывающие положительные особенности Таштагольского муниципального района;

Баннеры, упоминающие об уникальности и значимости района;

Баннеры, работающие на привитие любови и гордости за район;

Баннеры, формирующие связь с Таштагольским муниципальным районом.

Анализ баннеров построен по схеме: краткое описание баннера (серии баннеров), анализ слогана и изображения, описание имеющихся недостатков и преимуществ, анализ механизма формирования идентичности.

1. Баннеры, описывающие положительные особенности региона (рисунок 1 - 3).

Среди наружной рекламы в эту категорию выделяется та, которая повествует жителям о безопасности на дороге. Таких рекламных сообщений было зафиксировано 3 варианта. Данный вопрос сегодня очень актуален, в связи с этим реклама разработана совместно с Таштагольским ГИБДД. Визуальный образ в рекламных плакатах подобран дифференцировано: на одном - непосредственно ответственные за безопасность - работники службы ГИБДД, на втором - дети, на третьем - последствия от несоблюдения требований правил дорожного движения. Таким образом, происходи максимальный охват аудитории: от младшего поколения до старшего, в том числе и нарушителей. Слоганы так же подобраны в соответствии с тематикой блока и выражают его основную идею: важность жизни, осознанность выбора, контроль со стороны властей. Важные элементы выделены как цветом (красный шрифт - «ЖИЗНЬ», «твой выбор?»), так и крупнее по размеру («МЫ ЗАБОТИМСЯ»). Данные рекламные сообщения приятны на вид, яркие, изображения не двусмысленные, нет расхождения текста и фотографии, при этом есть смысловая нагрузка, которая работает на формирование мнения, что в регионе особое место отводится безопасности. И таким образом, данная продукция влияет на положительно ориентированную региональную идентичность, связанную с собственной защищенностью.

2. Баннеры, упоминающие об уникальности и значимости района (рисунок 4-10).

К этой категории мы отнесли 7 баннеров, которые разделили на две серии: баннеры о территориальной уникальности - реклама этой группы связана с развитием туристическо-спортивной направленности, и баннеры, связанные с религиозно-культурными особенностями.

Сегодня ведущее направление развития района - туристическая деятельность. Это должен понимать каждый из жителей Горной Шории. В связи с этим была выделена серия рекламных плакатов, в основе которых лежит идея значимости Таштагола в туристической индустрии. Зрительный образ в них яркий и отражает суть серии - это гора Зеленая, символ Шории - Йети, основной вид отдыха - горные лыжи. Значимость здесь еще и в том, что это областной центр для подготовки спортсменов, о чем так же повествует рекламный плакат. Слоганы здесь краткие, носят информативный характер, по этому в особенном анализе не нуждаются. В целом эта серия плакатов отличается минимализмом оформления при максимальности информации - все лаконично просто.

Вторая серия этой группы говорит об уникальности района - это место не просто поликультурное, но и полирелигиозное: православие здесь наравне с шаманизмом. Это последствия единения шорской и христианской культуры. В связи с этим баннерная реклама работает и на эту область идентификации «себя». Зрительный ряд по православной тематике плавно сочетается с речевым сопровождением, которое написано в стиле богословной литературы. Образ представлен ярко, запоминающееся. При этом баннер с тематикой шорских верований представлен в двойственном смысле: при слогане «Не гневи духов Шории» и «Соблюдай чистоту и порядок», который приятен на слух и красив в постановке самой фразы, зрительный ряд представлен несоответственным - это автомобиль на шоссейной дороге. В итоге рождается вопрос: «А где же дух?», «можно ли тут проехать?». Отсюда - недопонятость содержания. В результате восприятие данного рекламного сообщения размыто. Хотя сам блок влияет на формирование региональной идентичности, как жителя особенного по территории и культуре района.

3. Баннеры, работающие на привитие любови и гордости за район (рисунок 11 - 19). В этом тематическом блоке две категории. Первая - это 3 баннера, на каждом из которых изображены люди, которых можно назвать «Гордость Таштагола». Это одна из наиболее сильных групп рекламных сообщений, которые формируют положительную региональную идентичность. Фоторяд представлен спортсменами, в том числе и с ограниченными возможностями здоровья, и выпускники 2016 года - награжденные в том числе и федеральными наградами, а значит гордость не только района, но и страны. Слоганы в этим изображениям подобраны гармонично, только дополняя визуальный ряд. Данная группа не вызывает раздражения или непонимания, а наоборот - призывает к активным действиям по «поиску себя», а так же настраивает зрителя на определенный уровень достижений. Как минимум - признание близких, преодоление себя, максимум - мировая известность.

Вторая категория - баннеры с призывом сохранить природную красоту и чистоту района в количестве 6 штук. Особенность этой рекламы - образность содержания. Каждого она в разной мере ориентирует на конкретность действия: для кого-то это посадка деревьев. Для кого-то сбор мусора, для кого-то просто не выбрасывать отходы в неположенном месте. Отличают эти сообщения слоганы. Все они построены по принципу «Мы сохраним…» или в форме побудительного предложения «Не бросайте мусор!», «Берегите природу!», и совсем конкретно «Сохрани чистоту». Такое грамматическое построение предложения воспринимается каждым читателем, так как он перекладывает, «одевает» его на себя. Как результат - осознания себя частью большого целого. И в то же время подчеркивается важность каждого отдельного человека. Таким образом, данный блок так же формирует положительную региональную идентичность, ориентируя каждого чувствовать гордость за свою малую Родину, любить и охранять ее природные богатства.

4. Баннеры, формирующие связь с Таштагольским муниципальным районом (рисунок 20 - 22)

Эта группа представлена 3 баннерами, которые делятся на две серии: это баннеры, говорящие о единстве Кузбасса и района и баннер, говорящие о единстве страны.

Первая серия объединена общим слоганом: «Кузбасс за здоровый образ жизни!»; на левой половине площади этих баннеров располагается фотография детей, занимающихся спортом. При анализе слогана, первое, что бросается в глаза, слово «Кузбасс» - оно большее по размеру, чем остальные слова и занимает верхнюю из трех строчек слогана. Отсюда - осознанность единства Таштагола с регионом и его значимость для города. Необходимо отметить, что эти рекламные носители напрямую связаны с губернской программой 2015 года по пропаганде ЗОЖ. Стоит также отметить, что аналогичные серии баннеров с этим же слоганом встречаются и в других городах Кузбасса. Следовательно, данная серия баннеров является общим рекламным блоком, заданным для всей Кемеровской области. «Кузбасс» не случайно поставлен в начале слогана - подобное начало бросается в глаза и звучит очень торжественно. Помимо вышеуказанного слогана баннеры из этой серии включают в себя весьма интересный фоторяд. На снимках изображены не знаменитости и врачи, а обычные дети. Такой подход к фотографиям вполне логичен: дети - будущее страны и Кузбасса, как субъекта федерации. Именно на школьников и студентов сегодня активно направлена социальная политика района по привитию любви к спорту - летнему (как на баннере - футбол), так и зимнему (на баннере лыжи, сноуборд). Таким образом, эта группа баннеров работает на формирование региональной идентичности как путем упоминания о положительных особенностях региона, что немало важно, так и напрямую связывая его с центром области.

Еще один из этой группы - баннер, говорящие о единстве со страной.На нем изображен портрет президента РФ Путина Владимира Владимировича и Московский Кремль. Слоган гласит «Сильные регионы - сильная России». Этот баннер работает на формирование региональной идентичности сразу в нескольких направлениях:

1. напоминает о том, что Россия достаточно сильное государство;

2. говорит о тесной связи всех городов России;

3. умело выделяет значимость Таштагола в укреплении всей страны.

Это призывает чувствовать большую гордость за свою малую Родину и ощущать себя частью великой страны. Что касается изображения, то складывается ощущение о том, что сам президент из Кремля призывает жителей района к укреплению и развитию субъекта на благо общего дела.

Следует отметить, что весьма удачно подобрано место расположения этого баннера: это центр города, где ежедневно проходит огромный поток людей, к тому же баннер занимает достаточно большую площадь, поэтому его видно издалека, плюс ко всему, он расположен на перекрестке, в связи с чем, его ежедневно видит большое количество пассажиров автотранспорта. Подобное месторасположение должно ускорить формирование региональной идентичности путем ежедневного упоминания о значимости региона.

Подводя итог по этой группе баннеров, необходимо отметить, что все они объединены общим способом формирования территориальной идентичности, а именно: призваны прививать единство с Кузбассом и Россией. Данные баннеры «украшены» идеологическим лозунгом, который несет в себе мощную энергетику. Считаем, они выполняют поставленную задачу, то есть формируют региональную идентичность у жителей города, так как зрителем воспринимается не только слоган, но и общий вид самого баннера. Поскольку около половины площади баннера занимают изображения, которые в большинстве случаев достаточно логичны, общее представление не «смазывается» и баннер становится легко воспринимаемым. Необходимо также отметить, набор фотоизображений на баннерах этой группы весьма притягателен: разные персоналии, не надоедая горожанам, притягивают внимание.

Данная группа баннеров призвана так же прививать и чувство гордости у таштагольцев за свою страну, свой край, область, город, так как жителям нашей страны есть чем гордиться.

Для дальнейшего изучения данного вопроса мы обратились к результатам анкетирования школьников поселка городского типа Мундыбаш. Анкеты была разработана с целью изучить два проблемных момента (приложение Б). Во-первых, сформирована ли на сегодняшний день региональная идентичность у учеников 8-11 класса и, если да, то насколько. Во-вторых, какой хотят жители видеть наружную рекламу, чтобы она имела на них воздействие. В опросе приняли участие 68 школьников. Обработка результатов проведена с использованием специальной статистической программы для обработки данных. Полученные данные по результатам исследования позволяют нам сделать следующие выводы.

Большинство школьников считают себя жителями всей нашей страны - так ответило 56% опрошенных. 23% считают себя жителями Горной Шории, 20% - жителями Кузбасса.

В наибольшей степени школьники гордятся своим районом, когда видят рекламу о нем на улицах города (27%), смотрят местный телеканал или прессу (13%), а так же сравнивают Таштагольский район при путешествиях в другие территории со своей малой родиной (22%).

На основе этой информации мы делаем вывод, что местная реклама о районе может ускорить формирование региональной идентичности, так как на нее обращают внимание, но при условии работы в этом направлении. В результате - увеличится количество школьников, считающих себя жителями Горной Шории.

Для работы в этом направлении мы выяснили, что должно быть важно для таштагольцев по мнению учеников. Это, в наибольшей степени, вопросы безопасности (69%), сохранение уникальности природных ресурсов (66%), развитие туристической индустрии (54%) и патриотизма (50%). Но не стоит забывать о сохранении культурного наследия (48%), ответственности за судьбу страны (47%) и связи местной власти с центром (46%). Менее важны для таштагольцев, по мнению школьников, связь с историей (29%) и единство русского и шорского населения (30%). На основе этого анализа можно предположить, что жители Таштагольского района беспокоятся о безопасности жизни в Горной Шории и сохранении уникальной природы, однако мало внимания уделяют исторической важности района и его значимости для страны. Это - поле для работы имиджмейкеров районной администрации. Установление связи с историческим прошлым Родины - одно из положительных моментов для формирования региональной идентичности. Об этом, впоследствии, говорят и школьники, когда высказывают пожелания о размещении на рекламных щитах фотографий ветеранов (2%), традиций и обрядов (11%), а так же других изображений патриотической направленности (3%).

С другими жителями района наших школьников объединяет язык (65%), Родная Шория (60%) в составе большой страны, единого государства (58%). Несколько меньшее количество респондентов выбрали варианты «культура» - 44%, «ответственность за страну» - 32%. Вопросы исторического прошлого объединяют жителей в меньшей степени - данный вариант выбрало всего 27%, как и обычаи (14%). Это еще раз доказывает, что это направление необходимо развивать, как на уровне местных СМИ (ТВ, пресса, наружная реклама), так и в результате учебно-воспитательного процесса - он влияет на формирование региональной идентичности в 15% случаев.

Ввиду того, что 74% респондентов ответили, что обращают внимание на наружную рекламу на улицах района, а 40% отметили ее недостаточное количество, мы предложили самим школьникам ответить, какой же рекламы недостает в районе. Результаты получились следующие: в общем, по мнению опрошенных, изображение должно быть большого размера (54%) с яркими красками (62%). Зрительный ряд предпочтителен с видом на природные достопримечательности (65%) и запоминающимся лозунгом (55%). В результате мы получаем тот образ рекламного плаката, который хотят видеть на улицах школьники - жители поселка Мундыбаш. Делаем вывод: для данной категории населения Таштагольский район - район с уникальными природными ресурсами, которые стоит транслировать на баннерах.

На основании этого мы можем сделать вывод, что региональная идентичность у школьников поселка Мундыбаш сформирована лишь по части направлений. Так, школьники понимают уникальность региона, его природных особенностей, а так же значимость Горной Шории в туристической и спортивной индустрии. Ребята отмечают, что важное место занимает связь района со страной в целом. Но вместе с этим они не задумываются о важности истории и традиций места, в котором живут, а так же этнокультурных особенностей региона. Впоследствии, при недоработке в этом направлении, мы рискуем потерять связь современного поколения с «корнями» - прошлое не воспринимается молодежью как значимый элемент развития региона. Следовательно, для полноценного формирования региональной идентичности, необходимо использовать и этот механизм путем задействования потенциала как образовательных учреждений, так и наружной рекламы.

Подводя итог, необходимо отметить, что в последние годы наблюдается формирования региональной идентичности у жителей города Таштагола. Анализ серии баннеров показал, что формирование идентичности производится администрацией по основным направлениям. Это и чувство сопричастности к развитию региона, гордость за прошлое, настоящее и будущее. Вместе с тем формируется идентичность и с Кузбассом и Россией в целом, что дает основания для мощного внутреннего стимула к развитию и совершенствованию региона. Однако не все механизмы воздействуют должным образом на молодое поколение таштагольцев. Таким образом, можно сделать вывод о том, что власть осознает потребность в формировании региональной идентичности у жителей. В связи с этим, в настоящее время мы являемся свидетелями начинающегося процесса конструирования региональной идентичности жителей Горной Шории.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги работы, еще раз вернемся к актуальности изученной проблемы. Идентичность сегодня - одна из основ развития личности, и именно формированию региональной идентичности в настоящее время должно уделяться особое внимание, чтобы, в том числе сохранить кадровый состав и развивать социально-экономический потенциал территории.

Что касается ключевого понятия данной работы, то при рассмотрении множества теорий, оно было определено следующим образом: региональная идентичность - элемент общественного и личностного сознания, в котором происходит осознание территориальной общностью самой себя и своих интересов; одной из главных характеристик данного понятия является управляемость. Сформированная позитивная идентичность - это мощный идеологический и психологический фактор развития региона. Результаты, ради которых ведётся эта работа - благоприятный социально - психологический климат, консолидация жителей региона вокруг общих задач, политическая стабильность, конкурентоспособность региона.

В эмпирической части работы был произведен дискурс-анализ баннеров с некоммерческой рекламой. Для этого были отсняты баннеры, встречающиеся на улицах города Таштагола, среди которых выбраны те, содержание которых направлено на формирование региональной идентичности. Всего на конец 2016 года было найдено около 30 баннеров различного содержания. Дополнял дискурс-анализ опрос с помощью анкетирования школьников 8-11 класса, обучающихся в поселке Мундыбаш.

Обобщив результаты, можно сделать вывод о том, что формированию региональной идентичности в последнее время уделяется достаточно большое внимание. Властями осознается потребность в конструировании в сознании жителей положительной территориальной идентичности. В том числе, процесс формирования региональной идентичности в городе Таштаголе представлен и в публикациях наружной некоммерческой рекламы. Были выделены следующие группы:

1. Баннеры, описывающие положительные особенности Таштагольского муниципального района;

2. Баннеры, упоминающие об уникальности и значимости района;

3. Баннеры, работающие на привитие любови и гордости за район;

4. Баннеры, формирующие связь с Таштагольским муниципальным районом, областью, страной.

Каждая из групп влияет на процесс формирования региональной идентичности. Однако, анализ показал, что есть и такой вид баннеров, встречающиеся на улицах города, которые содержат в себе ряд неточностей, и поэтому не в полной мере отвечают поставленной цели.

В то же время анкетный опрос показал, что есть направления, по которым еще предстоит работать для наилучшего достижения результата - связь с историческим прошлым, этнокультурными особенностями.

На основе полученных выводов, можно сказать, что механизмы формирования региональной идентичности в полной мере используются в Таштагольском муниципальном районе посредством размещения наружной рекламы на баннерах. Однако региональная идентичность у опрошенной категории населения до конца не сформирована. А это значит, что гипотеза исследования подтвердилась частично.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Герасимов А. С. Подходы к исследованию региональной идентичности в отечественной науке [Электронный ресурс] // А.С. Герасимов // режим доступа: http://ind.pskgu.ru

Еремина Е.В. Региональная идентичность в контексте социологического анализа [Электронный ресурс] // Е.В. Еремина // Регионология. - 2011. - №3 / режим доступа: http://regionsar.ru/node/781

3. Казанцев С.В. Оценка взаимного положения регионов [Текст] / С.В. Казанцева // Экономика и Социология. - 2008. - №2. - С. 151-174

4. Кожанов И.В. Диагностика сформированности гражданской идентичности у студентов [Текст] // И.В. Кожанов // Педагогические науки. - 2014. - №6. - с. 1504 - 1508

5. Левочкина Н.А. Региональная идентичность: понятие и сущность [Электронный ресурс] // Н.А. Левочкина // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. - 2016. - № 1-3 / режим доступа: https://applied-research.ru/ru/article/view?id=8533

6. Макаров М.Л. Основные теории дискурса [Текст] / М.Л. Макаров // М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. - 280 с.

7. Мурзина И.Я. Региональная культура как предмет философско-культурологического исследования [Текст] / И.Я. Мурзина // Известия Уральского государственного университета. - 2004. - №29. - С.86-97

8. Проблемы гражданской и региональной идентичности в современной России: сборник научных трудов [Текст] / Ульян. гос. техн. ун-т. - Ульяновск: УлГТУ, 2015. - 245 с.

9. Региональная (территориальная) идентичность: подходы, понятие, соотношение с административно-территориальным делением. Элементы региональной общности [Электронный ресурс] // режим доступа: http://cito-web.yspu.org/link1/metod/met119/tema12/Ex12.2.html

10. Шматко Н.А., Качанов Ю.Л. Территориальная идентичность как предмет социологического исследования [Текст] / Н.А. Шматко, Ю.Л. Качанов // СоцИс. - 1998. - №2. - С. 94-101

11. Региональная идентичность: теория содержания и методология изучения [Электронный ресурс] // режим доступа: http://dvo.sut.ru

12. Смирнягин Л.В. О региональной идентичности [Электронный ресурс] //Л.В. Смирягин // режим доступа: http://www.demoscope.ru/weekly/2014/0597/analit05.php

13. Территориальная идентичность [Электронный ресурс] // режим доступа: http://ru.wikipedia.org

Рисунок 1.

Рисунок 2.

Рисунок 3.

Рисунок 4.

Рисунок 5.

Рисунок 6.

Рисунок 7.

Рисунок 8.

Рисунок 9.

Рисунок 10.

Рисунок 11.

Рисунок 12.

Рисунок 13.

Рисунок 14.

Рисунок 15.

Рисунок 16.

Рисунок 17.

Рисунок 18.

Рисунок 19.

Рисунок 20.

Рисунок 21.

Рисунок 22.

ПРИЛОЖЕНИЕ Б

Вам больше нравится, когда вас называют

1. Гражданин России

   Житель Кузбасса

   Житель Горной Шории

Что должно быть важно для жителей Таштагольского района? (возможно несколько вариантов ответа)

1. Ответственность за судьбу своей страны

   Патриотизм

   Безопасность

   Уникальность природных богатств

   Единство шорской и русское национальностей

   Связь с историей, прошлым

   Связь территории с центром (Кемерово, Москва)

   Развитие района за счет туризма

   Сохранение культурного наследия

   Другое___________________________________

Что объединяет Вас с другими жителями Таштагольского муниципального района? (возможно несколько вариантов ответа)

1. Единое государство

   Культура

   Родная Шория

   История, прошлое

   Обычаи, обряды

   Характер

2. Внешний вид

   Дружеские связи, родство

   Ответственность за страну

3. Затрудняюсь ответить

   Другое________________________________

Вы - житель Таштагольского района. Когда в большей степени вы этим гордитесь?

1. Во время образовательного процесса (школа, техникум, вуз)

   Во время просмотра местных ТВ-трансляций, чтения районных газет

   При путешествиях по другими территориями

   Когда нахожусь дома с семьей

   Другое______________________________

   Затрудняюсь ответить

1. 1. Должно быть изображение природных достопримечательностей

      Должны быть изображены люди

      Большой размер

      Должна быть красивая/запоминающаяся надпись

      Должны быть изображены культурные достопримечательности

      Изображено прошлое, история

      Яркие, красочные

      Культурная жизнь, традиции

      Должны быть символы района

      Другое __________________________________________

1. Затрудняюсь ответить

Благодарим за сотрудничество!

Глава 1. Территориальная идентичность как один из видов социальной идентичности.

§ 1. Социальная идентичность как предмет социально-психологического исследования.

§ 2. Основные направления исследований территориальной идентичности.

§ 3. Структура территориальной идентичности.

Глава 2. Эмпирическое исследование территориальной идентичности жителей большого города.

§ 1. Программа исследования.

§ 2. Методика исследования и выборка.

§ 3. Феноменология территориальной идентичности по ее структурным компонентам.

§ 4. Феноменология территориальной идентичности в различных социальных группах мегаполиса.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Территориальная идентичность как социально-психологический феномен»

В диссертации рассматривается проблема территориальной идентичности жителя большого города. Эта проблемная область находится на стыке социальной психологии (Андреева, 2000), психологии среды (экологической психологии) (Дерябо, Ясвин, 1996; Осорина, 1999; Сайко, 2006; Черноушек, 1989; Яницкий, 1996), архитектуры и градостроительства (Акин, 1996; Глазычев, 1994; Степанов, Иванова, Нечаев, 1993), социологии города и социологии соседства, а также культурологии. Вводимое в работе понятие территориальной идентичности объединяет социально-психологические представления о социальной идентичности человека и исследования взаимодействия человека с жилой средой, как психологические, так и проводимые в смежных науках. За рамками рассмотрения намеренно оставлена проблема связи с жилищем, домом, внимание фокусируется на связи с районом проживания, который является одновременно территориальной, градостроительной и социальной единицей. Рассмотрение более крупных территориальных объединений, таких как город, регион, страна, также не входит в задачи исследования.

Актуальность исследования. Социальные изменения, происходящие в мире, затрагивают различные аспекты жизнедеятельности человека, трансформируют не только поведенческие сценарии, но и процессы социальной категоризации. Время и пространство, общественные отношения и культурные связи становятся источниками формирования знания человека о самом себе, основаниями социальной идентичности (Андреева, 2000; Абульханова, Белинская, 2006; Белинская, Стефаненко, 2000; Белинская, Тихомандрицкая, 2001; Березина, 2001; Заковоротная, 1999; Стефаненко, 2004; Burris, Jackson, 2000; Cinnirella, 1998; Dunn, 2004; Postmes at al., 2005).

Одной из фундаментальных составляющих образа социального мира является образ среды, частью которого является территориальная идентичность личности. В условиях социальных изменений мобильность становится привычным атрибутом жизни, что предполагает изменение формировавшейся веками, культурно и социально обусловленной связи индивида с местом проживания. Обеспечение всех нужд жизнедеятельности, удовлетворение потребности в комфорте, доступность основных благ становятся нормативом градостроительного проектирования и жилищного строительства. Одновременно на групповом и на индивидуальном уровне происходит социальная дифференциация: выбор места жительства, обустройство жилища осуществляется с учетом личностных особенностей (Защепенков, Лифанов, 2005; Нартова-Бочавер, 2005). Градостроительные преобразования, стремительные социальные изменения, социальная неоднородность большого города (Степанов, Иванова, Нечаев, 1993) трансформируют территориальную идентичность, что делает изучение этого феномена социально востребованным. Изучение феноменологии территориальной идентичности актуально с научной точки зрения, поскольку территориальная идентичность является неотъемлемой составляющей образа Среды, одним из результатов социального познания. Необходимость всестороннего изучения процессов и результатов социального познания, субъективного восприятия и структурирования социального пространства неоднократно подчеркивалась многими авторами (Андреева, 2000; Белинская, 2005; Сайко, 2006 и др.)

Настоящая работа выполнена в контексте проблемы территориальной идентичности горожанина. Территориальная идентичность рассматривается как один из видов социальной идентичности, что позволяет упорядочить феноменологию территориальной идентичности по трем структурным компонентам: когнитивному, аффективному и ценностному.

Цель исследования - описать территориальную идентичность жителя крупного города как социально-психологический феномен.

Провести анализ современных теоретических концепций социальной идентичности, представлений о ее структуре и динамике.

Обосновать возможность описания территориальной идентичности как одного из видов социальной идентичности.

Оценить соответствие феноменологии территориальной идентичности традиционно выделяемым компонентам структуры социальной идентичности.

Разработать программу эмпирического исследования феноменологии территориальной идентичности.

Эмпирически выявить и описать территориальную идентичность, уточнить ее феноменологию в соответствии со структурными компонентами социальной идентичности.

Проанализировать особенности территориальной идентичности различных социальных групп жителей большого города.

Проанализировать территориальную идентичность в контексте территориального поведения.

Объектом эмпирического исследования выступили жители двух больших городов (Москвы и Днепропетровска) и их пригородов (210 человек).

Предметом эмпирического исследования является территориальная идентичность жителей различных районов большого города.

Гипотезы исследования:

1) Феноменология территориальной идентичности может быть структурирована в соответствии с традиционно выделяемыми компонентами социальной идентичности: когнитивным, аффективным и ценностным.

2) Социальные группы большого города различаются по указанным компонентам территориальной идентичности.

3) Территориальное поведение представляет собой поведенческие проявления территориальной идентичности, обусловленные ее структурой.

Методологическая основа исследования: феноменологический подход и психологическая герменевтика (А. А. Брудный, Л. Бинсвангер, Э. Гуссерль, П. Рикер, М. Хайдеггер); теория социальной идентичности А.Тэшфела, теория социальной

Категоризации Дж.Тернера; модель «четырех процессов социальной идентичности» Г.Бреквелл; теоретические и эмпирические положения о «социальной городской идентичности» (social urban identity) Э.Пола, С.Валера, Д.Юззел, Х.Э.Штейнбах, М.Черноушек; подход к исследованию процессов социального познания и конструирования образа социального мира, разрабатываемый на кафедре социальной психологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова (Г.М. Андреева, А.И. Донцов, Т.Г. Стефаненко), в частности, образ среды.

Методика исследования. Для изучения каждого из структурных компонентов территориальной идентичности с учетом их динамичности четыре проективных методических приема модифицировались в соответствии с предметом исследования. Сочинение на тему «Мой район» позволяет получить информацию об образе района (когнитивной составляющей территориальной идентичности), а также о чувствах и переживаниях, связанных с местом проживания (аффективном компоненте территориальной идентичности). Сочинение предполагает свободный рассказ о своем районе проживания из 1015 предложений. Метод неоконченных предложений содержит вопросы об аффективной и ценностной составляющих территориальной идентичности, а также об особенностях территориального поведения (образа жизни). Метод «10 качеств района» дополняют полученную информацию о когнитивном и ценностном компонентах территориальной идентичности. Испытуемым предлагается перечислить 10 качеств своего района и 10 качеств идеального места проживания. Психологический рисунок «Мой район» направлен на уточнение неосознаваемых аспектов когнитивного, аффективного и ценностного компонентов идентичности. Испытуемым предлагалось нарисовать свой район проживания, как они его себе представляют.

Обработка полученных результатов с помощью сетки контент-анализа позволяет выделить параметры, соответствующие трем компонентам территориальной идентичности: когнитивному, эмоциональному, ценностному, проанализировать связи между ними, а также описать территориальное поведение, соответствующее данной территориальной идентичности.

Положения, выносимые на защиту:

Территориальная идентичность может быть рассмотрена как один из видов социальной идентичности, что позволяет упорядочить ее феноменологию по трем структурным компонентам: когнитивному, аффективному и ценностному.

Идентификация с местом проживания (чувство места) занимает центральное место в феноменологии территориальной идентичности и может быть представлена как интеграция всех трех структурных компонентов территориальной идентичности.

Пространственная локализация территориальной идентичности (страна, регион, город, район, дом) определяется социальной ситуацией сравнения, в которую попадает индивид, и может изменяться в различных социальных группах большого города, в зависимости от степени удовлетворенности и идентификации с районом проживания.

Территориальная идентичность жителя определенного района города определяется длительностью его проживания в районе и имеющимся у этого жителя опытом проживания в других районах и городах, и не отражает объективные условия проживания.

Территориальное поведение может быть рассмотрено как проявление территориальной идентичности, поскольку оно отражает идентификацию с местом проживания (чувство места).

Научная новизна работы определяется новизной предмета и научной новизной метода исследования. В исследовании впервые рассматривается феноменология территориальной идентичности как идентичности по отношению к району проживания. Разработан оригинальный комплекс методик исследования территориальной идентичности с учетом поведенческой активности (территориального поведения), в основу которого легли проективные методики. Впервые в отечественной социальной психологии территориальная идентичность изучается как единое динамическое образование.

Теоретическая значимость, работы состоит в том, что анализ особенностей территориальной идентичности современного горожанина позволяет уточнить специфику социальной идентичности личности в ситуации социальных изменений. Исследование вносит вклад в изучение соотношения индивидуальных особенностей и средовых факторов идентичности взрослого человека.

В работе представлена структура территориальной идентичности как одного из ключевых видов социальной идентичности, включающая в себя статичные компоненты и динамику, представленную процессами непрерывности, самооценки, самоэффективности и различий. Предложен путь анализа территориального поведения как поведенческих проявлений территориальной идентичности, который может быть использован и в изучении других видов социальной идентичности.

Практическая значимость исследования определяется возможностью учета результатов исследования при разработке градостроительных программ (преобразования существующих и проектирования новых жилых микрорайонов), а также при организации телефонных справочных служб для населения по вопросам градостроительства, эксплуатации зданий, жилищно-коммунального хозяйства и благоустройства.

Результаты исследования могут быть применены районными администрациями в практической работе при взаимодействии с населением, в том числе с протестными жилищными движениями, обусловленными рассогласованием структурных компонентов территориальной идентичности; в обучающих курсах для участников градостроительных программ, специалистов районных администраций по работе с населением и управляющих жилищно-коммунальным хозяйством.

Полученные результаты исследования используются в учебных курсах «Социальная психология», «Социальная психология здоровья», а также «Социальная психология личности» и «Психологическое консультирование» при подготовке студентов-психологов.

Апробация результатов исследования. Материалы диссертации были представлены в докладах на Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2003, 2005), Межвузовской научно-практической конференции «Социальная психология сегодня: наука и практика» (Санкт-Петербург, 2005), седьмой международной конференции Российского общества экологической экономики (Санкт-Петербург, 2005), научном семинаре института социологии РАН «Пространство и повседневная жизнь современного города» (Москва, 2005), использовались при чтении курса «Социальная психология» для студентов Государственного университета управления (2005-2006) и курса «Психологическое консультирование» Днепропетровского национального университета (2005). Результаты были использованы в работе с населением по программе комплексной реконструкции территорий сложившейся застройки (Департамент градостроительной политики, развития и реконструкции города Москвы, 20042007). Содержание работы отражено в 7 публикациях автора.

Достоверность научных положений и выводов обеспечивается исходными научно-методологическими принципами, большим объемом выборки, применением адекватных предмету методов исследования, использованием аппарата статистической обработки данных (описательная статистика) в сочетании с качественным анализом, развернутой интерпретацией качественных данных, соотнесением полученных результатов с результатами исследований других авторов.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, выводов, заключения и списка литературы, который включает 313 наименований, из них 144 на иностранных языках. Объем основного текста диссертации - 167 машинописных страниц. В приложениях представлены методические материалы, результаты первичной обработки эмпирических данных, протоколы и графические представления результатов обработки данных.

Похожие диссертационные работы по специальности «Социальная психология», 19.00.05 шифр ВАК

• Социальное воспроизводство региона: экономико-социологический анализ 2010 год, доктор социологических наук Корепанов, Геннадий Семёнович

• Архитектоника социального пространства 2004 год, доктор социологических наук Черняева, Татьяна Ивановна

• Взаимосвязь этнического состава значимого социального окружения и этнической идентичности индивида в поликультурной среде: на материале исследования русскоязычного юношества Латвийской Республики 2008 год, кандидат психологических наук Руссита Татьяна

• Формирование проблемной социальной идентичности в условиях социальной трансформации 2009 год, кандидат социологических наук Ганеева, Евгения Ильгизаровна

• Социальная психология этнической идентичности 1999 год, доктор психологических наук Стефаненко, Татьяна Гавриловна

Заключение диссертации по теме «Социальная психология», Самошкина, Ирина Сергеевна

1. Теоретический анализ и эмпирическое изучение феноменологии территориальной идентичности подтверждает предположение о том, что территориальная идентичность является одним из основных видов социальной идентичности. Структура территориальной идентичности, как на основании данных комплексного теоретического анализа, так и по результатам эмпирического исследования, соответствует структуре социальной идентичности, включающей в себя когнитивный, аффективный и ценностный компоненты.

2. Идентификация с местом проживания (чувство места) является интегральной характеристикой территориальной идентичности, она являеется связующей для всех компонентов этого феномена, что позволяет считать ее центральным звеном в структуре территориальной идентичности. Идентификация с местом проживания (чувство места) жителя определенного района города определяется длительностью его проживания в районе и имеющимся у этого жителя опытом проживания в других районах и городах (которые проявляются в аффективном и ценностном компонентах), и не отражает объективные условия проживания (отраженные в когнитивном компоненте). Мы также можем утверждать о двух факторах, обуславливающих такие различия: это воспринимаемый статус района проживания и отнесение его приватному или публичному пространству.

3. Пространственная локализация может меняться как в зависимости от группы сравнения, так и в зависимости от идентификации с местом жительства. Возможно также, что пространственная локализация территориальной идентичности взаимосвязана с удовлетворенностью семейными отношениями (благополучием семьи). Гипотеза о том, что пространственная локализация территориальной идентичности зависит от социальной ситуации сравнения, в целом подтвердилась.

4. В качестве ингруппы для территориальной идентичности скорее всего выступает семья, возможная аутгруппа - соседи. Пространство дома и

142 района для людей с высоким уровнем территориальной идентичности является приватным, в силу чего ему приписываются свойства безопасности, уюта и свободы поведенческих проявлений.

5. Гипотеза о том, что территориальное поведение может быть рассмотрено как проявление территориальной идентичности, поскольку оно отражает идентификацию с местом проживания (чувство места), подтвердилась частично. Территориальное поведение обуславливается также другими факторами. Однозначным проявлением территориальной идентичности в поведении является продолжительность нахождения в своем районе и стремление в него возвращаться. Высокий уровень территориальной идентичности определяет продолжительность пребывания в районе, в свою очередь, эта продолжительность обеспечивает более дифференцированный образ своего района. Персонификация территории в большей степени является поведенческой самопрезентацией и связана с потребностью в отдыхе. Конкретные проявления территориального поведения тесно связаны с тендерными стереотипами.

Заключение

Проведенное нами исследование является одним из немногих, посвященных социально-психологическому анализу феномена территориальной идентичности. В ходе теоретического анализа было показано, что территориальная идентичность может быть рассмотрена как один из видов социальной идентичности, объединяющий в себе особенности социальной и личностной идентичности, а также пространственные представления (образ места). На основании теоретического анализа была операционализирована структура территориальной идентичности: когнитивный компонент (образ района, его жителей и себя в нем), аффективный компонент (эмоции и переживания, возникающие в районе и по поводу района) и ценностный компонент (оценка своего района и его соотнесение с определенными потребностями, а также мотивация сохранения или изменения района проживания). Была теоретически осмыслена и эмпирически исследована взаимосвязь территориальной идентичности и территориального поведения. Представляется, что полученные результаты могут быть распространены на более широкий спектр ситуаций, включая. другие виды социальной идентичности.

Для изучения феномена территориальной идентичности был создан специальный методический инструментарий, который позволил получить информацию о содержательных аспектах и обобщенных показателях каждого из выделенных компонентов территориальной идентичности. В его основе лежат проективные методики, такие как сочинение, неоконченные предложения, психологический рисунок. Эмпирическое исследование подтвердило теоретическое предположение о личностной и социальной природе территориальной идентичности, с перевесом в сторону личностных аспектов. Были выявлены особенности территориальной идентичности, связанные с особенностями города, а также района проживания. В первую очередь город и район определяют содержание аффективного компонента

144 территориальной идентичности. Различия территориальной идентичности жителей разных городов и районов связаны с образом жизни, статусом города и района, а также со специфическими пространственными локусами, которые имеют мифологическую природу.

Наибольший интерес представляет такое эмоциональное образование, как чувство места (идентификация с районом). Анализ аффективного и ценностного компонентов территориальной идентичности показал, что эти два компонента взаимосвязаны между собой и занимают центральное положение в структуре территориальной идентичности, тогда как когнитивный компонент является относительно автономным. Это позволило выделить набор свойств, определяющих образ человека с высокой территориальной идентичностью. На основании выделенных свойств в дальнейшем возможно создание опросника территориальной идентичности (перечень утверждений, которые могут входить в опросник, приведен в приложении 7).

В ходе анализа результатов эмпирического исследования была обнаружена такая особенность территориальной идентичности, как значимость семьи. Мы предполагаем, что территориальная идентичность может быть связана с удовлетворенностью семейной жизнью: разлад в семье влечет за собой потерю идентификации, и, напротив, гармония в семейных отношениях может способствовать более сильной территориальной идентичности. Это предположение может быть проверено в последующих исследованиях.

Хотя в целом наше исследование является описательным, нами были выдвинуты гипотезы об особенностях территориальной идентичности как социально-психологического феномена. В целом поставленные нами гипотезы подтвердились. Мы можем говорить о вариативности простанственной локализации территориальной идентичности. Предположительно, эта локализация задается контекстом взаимодействия - той группой сравнения, которая в данный момент актуальна для индивида. Наше исследование показало тесную взаимосвязь аффективного и ценностного, а также относительную независимость когнитивного компонента территориальной идентичности. Для уточнения выявленных нами тенденций рассогласования когнитивного и эмоционально-ценностного компонентов необходимо проведение более масштабного исследования и сопоставление данных о территориальной идентичности жителей большего числа городов. Наконец, мы установили, что территориальное поведение связано с эмоционально-ценностным компонентом территориальной идентичности жителя большого города, и предположили, что территориальное поведение может иметь значение связующего звена между когнитивным и эмоционально-ценностным компонентами.

За рамками нашего исследования остались такие вопросы, как специфика территориальной идентичности жителя пригорода, малого города и других населенных пунктов. Хотя в исследовании приняли участие 20 жителей пригорода, этих данных оказалось недостаточно для получения достоверных данных об особенностях их территориальной идентичности. Этот вопрос требует более детальной проработки в дальнейших исследованиях, так же как и вопрос противопоставления города и деревни в описаниях идеального места проживания.

Наше исследование позволило уточнить некоторые аспекты формирования территориальной идентичности, однако данная проблема выходит за рамки нашего исследования. Нам представляется, что всестороннее изучение процесса формирования территориальной идентичности после смены места жительства может иметь как научную, так и практическую ценность, и заслуживает более пристального внимания.

Обобщая результаты проведенного исследования, можно говорить об эмпирическом подтверждении логики теоретического анализа, а именно, что в феноменологии территориальной идентичности проявляются свойства социальной идентичности. Территориальная идентичность включает в себя образ района и себя в районе (когнитивный компонент), идентификацию, чувства по отношению к району и переживания, связанные с районом (аффективный компонент), оценку места, желание жить в районе, соотнесение места проживания с жизненными ценностями (ценностный компонент) и территориальное поведение в районе проживания. Наиболее тесно между собой связаны аффективный и ценностный компоненты. В когнитивном, эмоциональном и ценностном компонентах проявляются процессы территориальной идентичности: самоэффективность, самооценка, различия и непрерывность. Пространственные локусы (характерные признаки города и различных районов), включаемые в образ района, выступают его отличительными признаками и одновременно являются эмоционально наполненными составляющими когнитивного компонента.

Проведенное исследование позволяет выделить специфические особенности территориальной идентичности. Центральным для территориальной идентичности является идентификация с районом (чувство места), по которой можно судить о выраженности самой территориальной идентичности. Идентификация с районом предполагает ощущение комфорта и безопасности, восприятие района как места проживания, близкого к идеальному, отношение к району как к дому (личному пространству). О сформированной территориальной идентичности свидетельствуют позитивные переживания, связанные с районом, тогда как наличие негативных переживаний скорее свидетельствует об отсутствии или несформированности территориальной идентичности. Негативные переживания более характерны для тех, у кого текущее место проживания является временным - студентов, проживающих в общежитиях, жителей съемных квартир. Более сложные переживания, такие как ощущение гордости, переживание преемственности и истории, более характерны для тех, кто проживает в своем районе дольше.

Территориальная идентичность выполняет особые функции, например, участвует в структурировании воспоминаний в автобиографической памяти. Воспоминания соотносятся с районом проживания, а также с его локусами (архитектурными или культурными акцентами). Для выраженной территориальной идентичности характерно восприятие района как исключительного, непохожего на другие; стремление чаще находиться в районе и проводить в нем больше времени, желание продолжать в нем жить. Предположение, что территориальная идентичность основана на динамических процессах, соответствующих модели Г.Бреквел, также нашло свое эмпирическое подтверждение. Динамические процессы формируют структуру территориальной идентичности и поддерживают ее целостность с течением времени.

Феноменология территориальной идентичности, рассмотренная в нашем исследовании, является материалом, который может стать основной для дальнейших исследований и построения диагностического инструментария в такой новой для социальной психологии области, как психология города.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.