опыте, оценивать такой мир, который не имеет смысла и значимости во мне самом и из меня самого» .

Речь не идет о том, что нужно страшиться прикосновения к любой реальности, помимо той, которая окружает нас от рождения. Не т. Речь идет о необходимости для философа всегда ясно сознавать, где заканчивается объективная реальность и где начинается реальность виртуальная, а также разницу между ними - по крайней мере, стремиться к подобному осознанию.

Библиографический список

1. Виндельбанд В. Избранное; Дух и история. М.: Юристъ, 1995. -687 с.

2. Гуссерль Э. Логические исследования Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества н философии. Философия как строгая наука. СПб: Ювента. 1998 315с.

3. Камю А. Миф о Сизифе // Камю А. Сочинения. - М: Прометей, 1989. - 416 с.

4. Лейбниц Г.В. Монадология // Лейбниц Г.В. Сочинения в 4 томах. М.: Мысль, 1982. ■ T.I.

5. Носов Н. А. Виртуальная реальность. // Вопр. философии. -1999.-№10 -С. 152-164.

6. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктнвности. М.: АСТ-ЛТД, 1998.-670 с.

7. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс. 1990. - 271 с.

8. Ясперс К. Введение в философию. СПб.: Наука. 2000. -272 с.

9. Ясперс К. Смысли назначение истории. М.: Политиздат, 1.991. - 528 с.

10. heim М. The Metaphysics of Virtual Reality. - New York. Oxford: Oxford Univrrsilv Press, 1993. - 175 p.

СТЕПАНЕНКО Паве л Алексеевич, аспирант кафедры философии ОмГУ, ассистент кафедры философии ОмГА4"

Дата поступления < гатьи в редакцию: 17.05.06 г. © Степанрнко Г1.А.

УДК 111:7.046.1.000.32 Н. В. ШУЛЬГА

Омский государственный технический университет

СОВРЕМЕННАЯ

ПОЛИТИЧЕСКАЯ МИФОЛОГИЯ_

Статья посвящена одной из актуальных проблем - современному мифотворчеству. Казалось, все, что можно было написать о современных политических мифах, уже написано. Автор предлагает новый аспект изучения политической мифологии. Речь идет, о политических мифологемах, как они возникают и модифицируются в течение политического процесса на различных его стадиях.

В XX веке все школы и направления, изучающие миф, возникали и развивались практически параллельно, выделяя различные стороны довольно сложного объекта исследования. Ритуализм дополняет функционализм, символическая теория мифа соприкасается с аналитической психологией архаического мышления. Структуралистская программа остается наиболее разработанной и популярной. Однако структуралисты в основном рассматривают древние символические структуры мифа, к примеру античную мифологию. Неисследованной остается область бытия мифа у современного человека. Возможно, подобные символические структуры используются и в современном мифотворчестве. Чем отличается современный миф (в том числе и политический) от архаического? Как конструируются современные политические мифы? Как формируется современная политическая мифология? Вопросы, требующие ответов, породили в последние годы XX века зарождение комплексного исследовательского направления.

В эпоху бурного развития информационных технологий возникают новые возможности для создания современных мифов. Особую актуальность приобрело исследование современных мифов в области идеологии и политики, а так же в современной массовой культуре. Исследователи из разных областей знаний (П.С. Гуревич. А.Н. Кольев, B.C. Полосин, А. Цуладзе, Д. Рашкофф, А. Савельев, Г Г. По-

чепцов и др.) предпринимают попытки объяснить механизмы политической мифологии. Значительное внимание уделяется вопросам дешифровки мифов и их использованию в политической практике как технологий паблик рилейшинз. Важным представляется вопрос защиты массового сознания и отдельных индивидов от воздействия таких технологий (А, Цуладзе). Все чаще стали говорить о необходимости проекта мифологии, которая будет понятна и принята большинством населения России, национальной идеей, «большим национальным мифом» (А. Савельев).

Политический миф, как и архаический, характеризуется определенным набором компонентов: картиной мира в виде мифологизированной концепции социальной Истины (основаниями справедливости), точкой во времени, связанной с истоком национальной истории и культуры, образом будущего (возвращение к истокам Золотого Века) и глубокой оппозицией свои-чужие (аналог мифической оппозиции Добра и Зла). В остальном - они различны.

Главное отличие современных мифов (и политических в том числе) от архаических мифов - их искусственность, созданность. Э. Кассирер писал, что «двадцатому веку было предназначено развивать новую технику мифа, и теперь миф можно сфабриковать с таким же успехом, как любое современное оружие» |2]. Архетипическнй миф нельзя создать, как пытался это сделать Фрейд в своей

«драме каменного века». Он может быть только пересказан в том или ином современном мифе, с определенным набором идей, сюжетов, образов. Имена персон и описание их взаимоотношений будут изменяться в зависимости от национальных и исторических особенностей той или иной общности. Вместе с тем, многие сюжеты у разных народов и культур повторяют друг друга с большой точностью. Подменить миф одного народа мифом другого народа невозможно, но сходство между ними дает исследователю инструмент для достижения понимания, для восстановления недостающих звеньев, утраченных в процессе пересказов и интерпретаций.

Архаический миф характеризуется нерасчлененностью субъекта и объекта, образа и идеи, конкретного и абстрактного, использованием особых логических средств, а политический миф тесно связан с рациональным знанием. Архаическая мифология представляет собой по преимуществу космологическую модель, политическая мифология - социальную модель. Миф перестает быть мифом для современного человека. И набирает силу бла-годаря вере в стоящую за ним реальность, не иносказание, а живое бытие.

Кроме того, имеются различия в формах распространения. Политические мифы, в отличие от мифов архаических, распространяются не устным или рукописным путями, а главным образом через средства массовой информации.

По Р. Барту: миф - это слово, а главным в мифологическом сообщении становится его форма, а не содержание сообщения. Если следовать идеям Р. Барта, современный миф, так же как и архаический, порождается образным типом сознания, однако в отличие от первобытной мифологии он не оформляется в виде связанного повествования, в виде системы. Современный миф представляет собой набор стереотипов массового сознания. «Современный миф дискретен: он высказывается не в больших повествовательных формах, а лишь в виде «дискурсов»; это не более чем фразеология, набор фраз, стереотипов, миф как таковой исчезает, зато остается еще более коварное мифическое», - пишет Р. Барт. [ 1 ] Отсутствие непрерывности и повествовательности - существенная черта современного мифа.

Если архаический миф, представляя собой разработку фундаментальных оппозиций культуры, является моделью для разрешения противоречий (Леви-Стросс К. Структурная антропология), то современный миф служит не изживанию противоречия, а его оправданию. Современный миф ничего не объясняет, однако его консолидирующие формулировки создают иллюзию ясности. Однако эта ясность эйфорична, пишет Р. Барт, миф не идет дальше непосредственной видимости. Культурная задача политического мифа, состоит в восстановлении социальной картины мира, разрушенной во время социального катаклизма, и структурировании действительности в ситуации, когда картину мира нельзя восстановить и усвоить как целостную. В основе политического мифа, при всей его кризисной случайности, непременно лежит концепция.

Еще одно отличие - это динамичность современного мифа. Политический миф постоянно находится в состоянии достраивания: от идентификации к символизации и ритуализации - оперированию, комбинированию символами.

Итак, хотя современный миф (в том числе и политический) формируется на базе архаической мифологии, заимствуя ее схемы и понятия, однако

ошибочно отождествлять современный и первобытный мифы. И по способу возникновения, и по характеру функционирования, и по той роли, которую он играет в культуре, современный миф отличен от архаического. Современный миф во многом искусственен, поскольку конструируется по большей части сознательно, а не возникает спонтанно, как результат первичного осмысления мира, не являясь «первомыслями человечества» (Э. Кас-сирер). Политический миф отличается от архаического своей инструментальностью и «руко-творностью» (А. Савельев). Жизнеспособность социального проекта, соответственно, зависит лишь от искусства мифотворца и его умения соотносить заявленный сюжет и инсценированные события. Эффективный политический миф, поддерживающий долгое время стратегию борьбы за власть лидера или политической организации, реализуя свои замыслы, должен рождаться в связи с архаическими мифами, опираться на них, содержать «ключ», дешифрующий вероятные реакции массы, и решать основополагающие вопросы бытия.

Мифологическим объектом в архаическом обществе могут быть сверхъестественные существа, духи умерших предков, позднее - Бог и окружающие его небесные силы. В политической мифологии - это вожди, лидеры наций, а также собирательные образы (партия, народ и т.д.).

А. Цуладзе говорит о политической мифологии, как об атрибуте политической системы и демократического, и тоталитарного государства, поскольку любая власть нуждается в символах, ее олицетворяющих. Однако «производство» мифов в демократическом и тоталитарном государстве организовано по-разному: в первом случае мифы создаются в условиях переизбытка информации и плюрализма мнений, во втором - условием создания мифа является искусственное ограничение информационного поля.

Политическая мифология не отражает реальность и не стремится ее объяснить; она призвана управлять коллективным сознанием и поведением человеческих масс.

С политической мифологией связан особый механизм управления людьми: они должны не просто бояться наказания и подчиняться приказам, но искренне и глубоко верить в необходимость и справедливость такого положения вещей, которое обрекает их на жертвы и лишения.

Можно говорить о политической мифологии как инструменте, который вполне осознанно задействован в информационных войнах и основан на знании человеческой природы. Политика становится рациональной формой использования иррациональной сущности масс, которые свои интересы готовы осознавать только в ярких образах и мистических откровениях. Действительно, масса не способна к абстрактным суждениям, массе можно только внушить, но не доказать. Ее истина - миф. Поэтому управление массой опирается на знание мифологем и архетипов, древнейших психических установок, основополагающих эмоциональных состояний. Этим занимаются вожди и политическая пропаганда. «Политика, целью которой является управление массами (партией, классом, нацией), по необходимости является политикой, не чуждой

фантазии. Она должна опираться на какую-то высшую идею (революции, родины), даже своего рода идею-фикс, которую внедряют и взращивают в сознании каждого человека-массы, пока не внушат ее. Впоследствии она превращается в коллективные образы и действия» .

Политическая мифология соединяет язык архаики и современности, создавая тем самым нечто вроде "прогрессистской архаики" или мета-архаики, на основании которой универсалистский проект модернизации-вестернизации будет заменяться новой фундаментальной парадигмой развития цивилизации. Россия готова к такой перспективе, поскольку для русских в архаике нет ни страха неизвестности, ни страха материальных утрат - бедный за нее ничего не платит, Третий Рим, как царство духа, в чудесном перевоплощении торжествует над новым Карфагеном. Мы стоим перед испытанием, в котором человек должен суметь все сохранить в себе и Новое время, и архаику, выразить их в магическом слове, преобразующем мир человека В этом испытании и заключается загадка современной истории, в которой мифы архаического общества становятся конкурентоспособными "технологиями". :

1) уровень и направленность развития производительных сил общества;

2) социально-экономические особенности развития регионов;

3) материальный и культурный уровень населения;

4) природно-биологические условия. В свою очередь, Б.Ц. Уралнис выделяет социально-

экономические, правовые, исторические, этнографические, географические и биологические факторы, влияющие на динамику рождаемости . Определяющими здесь, по мнению исследователя, являются социально-экономические факторы, среди которых выделяется степень участия женщины в общественном труде, уровень удовлетворения материальных потребностей, степень обеспечения детскими учреждениями, уровень детской смертности, уровень развития культуры населения и системы здравоохранения. Мы считаем также, что социально-экономические факторы могут быть

Одним из основных вопросов исследования современного общества является изучение закономерностей его развития. Возрастает роль в исследовании различных факторов и взаимосвязей между ними, то есть причин, оказывающих влияние на течение таких демографических процессов, как рождаемость и смертность, определяющих динамику численности населения, являющегося главной производительной силой в экономике, Однако построение научно обоснованной классификации этих связей сопряжено со значительными трудностями, потому что при практическом рассмотрении действие многих факторов тесно переплетается между собой и проявляется не изолированно, а комплексно.

Вообще, фактор - это причина, движущая сила какого-либо процесса, явления, определяющая характер или отдельные его черты .

Задачу организаторов манипулирования сознанием людей облегчает использование мифов. Каждый из них воспринимается как обобщенное представление о действительности, сочетающее нравственные и эстетические установки, соединяющее реальность с мистикой (С.М. Кара-Мурза). Привлекательное и многообещающее, оно способно влиять на массовое сознание, позволяя человеку мысленно переместиться в мир иллюзий и грез. Миф может заменить в сознании индивида представление о реальности условным образом, который дает ему возможность чувствовать себя сильным и преуспевающим, а не униженным и обиженным судьбой.

Процесс формирования политической мифологии привлекает внимание многих исследователей. Немецкий философ Э. Кассирер пришел к выводу, что миф всегда трактовался как результат бессознательной деятельности и как продукт свободной игры воображения, не возникающий спонтанно, не являющийся диким плодом необузданного воображения. Напротив, он представляет собой искусственное творение, созданное умелыми и ловкими «мастерами». В XX в. была создана и апробирована новая техника формирования мифов, способная изменить социальную действительность, поскольку они могут создаваться точно так же и в соответствии с теми же правилами, что и оружие массового поражения.

В политике всегда использовались методы подавления и принуждения. Но в большинстве случаев они были ориентированы на материальные результаты. Современные политические мифы функционируют по-другому. Они сначала изменяют людей, чтобы потом иметь возможность регулировать и контролировать их поступки.

Обычные методы политического насилия не способны дать подобный эффект. Даже находясь под воздействием массмедиа, люди не исключаются из сферы частной жизни. Всегда остается сфера личной свободы, противостоящей такому давлению. Современные политические мифы разрушают подобные ценности.

Миф неуязвим и нечувствителен к рациональным аргументам. Понять его - означает не только осмыслить его слабости и уязвимые места, но и осознать его силу. Когда ученые впервые услышали о политических мифах, то нашли их столь абсурдными и нелепыми, столь фантастическими и смехотворными, что не могли принять их всерьез. Но позднее такое отношение было признано заблуждением. В связи с этим, отмечают социологи, необходимо тщательно изучать происхождение, структуру, технику и методы создания политических мифов, чтобы знать, как победить противника.

Американский политолог Г. Лассуэлл (1902-1978) связывал распространение политического мифа с пропагандой как управлением значимыми символами. Ученый трактовал его как совокупность социальных убеждений, включающих устойчивые представления об идеальной разновидности власти в рамках конкретного общественного устройства. Миф реализуется в политических доктринах и идеологиях и отражается в структуре сознания людей с помощью таких понятий, как креденда и миранда. Креденда (доверие) представляет собой сферу рационального сознания, соответствующую политическим доктринам: имеются в виду уставы, конституции, декларации, договоры, обеспечивающие доверие к власти. Миранда (мираж, сверхъестественное) - это совокупность мифов, ритуалов, символов, содержащая такие коммуникативные средства, как лозунги, флаг, гимн, лидер (герой) движения. Она рассчитана на эмоциональное восприятие, пробуждение чувства лояльности индивида к власти или политическому движению, оппозиционному ей. С точки зрения Г. Лассуэлла, посредством использования креденды и миранды осуществляется политическое управление обществом.

Одни мифы сохраняются для того, чтобы в нужный момент можно было бы оживить их и провести кампанию по манипулированию сознанием публики. Они создаются авторитетными интеллектуалами и поддерживаются определенными кругами для того, чтобы оставить неизменной их культурную гегемонию. Эти мифы оправдывают разрыв с прошлым, который и привел к установлению существующего порядка (С.М. Кара-Мурза).

Другие мифы, напротив, содействуют сохранению привычных стереотипов, связи с прошлым. В качестве примера можно воспринять идеологию современного западного общества, именуемую евроцентризмом. Отношение исследователей к нему противоречиво. Одни считают евроцентризм идеологией, претендующей на универсализм и утверждающей, что народы проходят один и тот же путь и отличаются друг от друга лишь стадией развития. Хотя евроцентризм был широко распространен в XIX в., его основные положения остались неизменными и сегодня. Когда общество находится на распутье и определяет путь развития, политики, приверженные идеологии евроцентризма, выбирают лозунг: следуй за Западом - это лучший из миров (Л. Баткин).

Иной позиции придерживается французский этнолог К. Леви- Стросс (1908-2009). Он полагает, что не может быть мировой цивилизации в том смысле, который часто вкладывается в это выражение, поскольку цивилизация предполагает сосуществование культур, обнаруживающих огромное разнообразие; можно даже сказать, что цивилизация и заключается в этом сосуществовании. Мировая цивилизация не могла бы быть ничем иным, как коалицией культур, каждая из которых сохраняла бы оригинальность.

Одним из основных мифов евроцентризма является представление о том, что современная западная цивилизация является следствием непрерывного развития античности (колыбели цивилизации). Признается, что смена общественных формаций происходит в строгой последовательности: по мере развития производительных сил первобытно-общинный строй уступает место рабовладельческому, который, в свою очередь, сменяется феодализмом, а позднее в ходе научной и промышленной революции наступает эпоха капитализма.

Миф эволюционизма связан с историей восприятия времени в европейской культуре, когда на смену представлениям о циклическом времени аграрной цивилизации пришла идея линейного времени и сложились благоприятные условия для выработки образа прогресса, ставшего основой индустриализма. Утверждению этой идеи способствовал успех теории эволюции органического мира Земли, основанной на воззрениях Ч. Дарвина. В качестве одного из факторов развития выделен естественный отбор, т.е. выживание более приспособленных особей и гибель менее приспособленных. Согласно этому подходу, общества были разделены на развитые и слаборазвитые. В обиход вошло представление о том, что отставшие от прогресса или погибают в конкурентной борьбе, или попадают в зависимость от сильных.

Один из мифов евроцентризма утверждает, что успехи Запада связаны с тем обстоятельством, что капитализмом созданы мощные производительные силы. Те общества, которые не сумели добиться того же, вынуждены догонять передовые страны. С этим мифом соглашаются не все культурологи. Британский историк А. Тойнби (1889-1975) обосновал мнение о том, что тезис об унификации мира на базе западной экономической системы как закономерном итоге единого и непрерывного процесса развития человеческой истории, приводит к грубейшим искажениям фактов и поразительному сужению исторического кругозора.

Будучи ориентированными на разрыв с прошлым или сохранение связи с ним, мифы составляют фундамент иллюзорной картины мира, создаваемой манипуляторами. В США, по мнению Г. Шиллера, главными идеями, утверждающими господство правящей элиты, выступают пять мифов:

• 1) об индивидуальной свободе и личном выборе граждан;
• 2) о нейтралитете важнейших политических институтов: конгресса, суда, президентской власти, а также массмедиа;
• 3) о неизменной эгоистичной природе человека, его агрессивности, склонности к накопительству и потребительству;
• 4) об отсутствии в обществе социальных конфликтов, эксплуатации и угнетения;
• 5) о плюрализме массмедиа, которые в действительности, несмотря на обилие источников, контролируются крупными рекламодателями и правительством и представляют собой единую индустрию иллюзорного сознания.

Как видим, исследователи подчеркивают связь массмедиа с политической мифологией. В ходе исторического развития они проникали на политический рынок как органы партийной печати и расширяющие читательскую аудиторию печатные издания. При этом массмедиа не только налаживали связи с населением, завоевывали авторитет в обществе, но и приобщали рядового гражданина к участию в социальных процессах, осознанию его принадлежности государству и миру политики. Вследствие систематического общения прессы с людьми она стала таким же институтом политической социализации, какими являются семья, церковь, система образования. Выражая общественное мнение, обозреватели популярных изданий, телекомментаторы, ведущие репортеры и специалисты по рекламе вошли в круг представителей интеллектуальной политической элиты, удовлетворяющей интересы «среднего» человека. Исходя из этого, можно сделать вывод о том, что журналисты, по существу, выполняют функции творцов политических мифов и идей.

С их помощью государство и другие политические субъекты могут не только информировать население о целях и ценностях своей политики, но и создавать модели отношений с обществом, затрагивающие процесс формирования представительных органов власти и правящих элит, поддержания авторитета соответствующих целей, традиций и стереотипов. Иными словами, массмедиа стали мощнейшим инструментом целенаправленного конструирования политических порядков, средством выстраивания необходимых власти связей и отношений с обществом .

Пресса не только объясняет происходящее, но и дает оценки, интерпретирует события, предлагает решения, т.е. создает некую «новую реальность», внедряет в массовое сознание новые образы, на основе которых формируется новое мифопостроение (О.А. Карлова). Трудно найти другую общественную сферу, где формирование обобщенных представлений о действительности в контексте деятельности массмедиа в последние десятилетия было бы столь продуктивным, как в сфере конструирования имиджей политических лидеров.

Таким образом, исследователи подчеркивают, что с помощью мифов осуществляется управление обществом, они служат фактором легитимации политического режима. Представление о мире, соединяющее реальность с мистикой, способно влиять на массовое сознание, позволяет человеку мысленно переместиться в мир иллюзий и грез, так что индивид получает возможность чувствовать себя преуспевающим, а не ущемленным. Мифы создаются не только интеллектуалами (ученые, политтехнологи), но и массмедиа и поддерживаются правящими кругами ради сохранения их гегемонии. При непосредственном участии массмедиа конструируется политический порядок, выстраиваются приемлемые для власти связи и отношения с обществом. Манипулирование сознанием индивидов с помощью прессы производится в интересах поддержки массами определенной политической мифологии.

• См.: Соловьев Л.И. Политология: политическая теория, политические технологии. М.: Аспект Пресс, 2014.

Особенностью социальных процессов последних десятилетий стало бурное развитие средств массовой коммуникации, изменившее как обыденную, так и политическую жизнь современного человека.

Перенасыщение информационного поля и соответствующие этому процесс трансформации общественного сознания, предсказанные такими футурологами как Д. Белл, О.Тоффлер и др. в 60-е годы, становятся реальностью. При этом коммуникационная структура общества из фактора среды превращается в своеобразный агрегированный продукт профессиональной деятельности различного рода организаций, имеющих довольно ограниченный и специфический круг задач, но при этом способных управлять ходом общественных дискуссий. Манипулирование общественным мнением, не более ново, чем политика. Однако сегодняшнее развитие технологий утилизации общественного мнения способно изменить политические процессы не менее радикально, чем в свое время активность новоевропейской буржуазии. Как и в период формирования первых новоевропейских наций-государств, усиление тенденций к праксиологической канализации массовых настроений и общественного мнения представляется следствием возросшей полисубъектности современного общества.

Важнейшим инструментом реализации политических стратегий на информационном рынке в последнее время стали средства массовой информации. Еще в 1840 О. де Бальзак впервые назвал прессу «четвертой властью». А уже через столетие, с превращением электронных СМИ, и прежде всего телевидения, в неотъемлемый элемент политического дискурса, главный инструмент проведения избирательных кампаний, этот социальный механизм превратился в мощнейший политический институт, буквально преобразивший системные параметры публичной власти.

Основной причиной завоевания СМИ столь высокого места в политической жизни современных обществ является то, что с их помощью государство и другие политические субъекты могут не только информировать население о целях и ценностях своей политики, но и моделировать отношения с общественностью, поддерживать авторитет и стереотипы власти.

СМИ стали сильнейшим инструментом целенаправленного конструирования политических порядков, средством выстраивания необходимых власти связей и отношений с общественностью.

В этом плане одной из наиболее острых форм политической борьбы стало соперничество правящих элит с оппозицией за контроль над важнейшими, в основном электронными СМИ. Правящие круги используют все свои возможности и преимущества для того, чтобы не допустить лидеров оппозиции на ведущие телеканалы, запретить их печатные органы, оградить доступ к массовым газетным изданиям.

Использование СМИ стало неотъемлемой частью политических технологий. Все чаще и чаще нам приходится слышать выражение «грязные технологии». Выражаясь специальным языком, в последнее время полит технологи активнее стали прибегать к девиантным технологиям.

Нормативные технологии – это способы деятельности, жестко обусловленные существующими в обществе законами, нормами, традициями или обычаями. Девиантные технологии противоположны им, это отклоняющиеся от такого рода требований и стандартов способы деятельности. К их числу относится целый спектр противоречащих закону или нормам общественной морали «серых» и «черных» технологий. Как показала практика, в критических точках политического процесса, а именно во время выборов в органы высшей государственной власти, внешне- и внутриполитических кризисов, наблюдается небывалый расцвет подобного рода технологий, субъекты влияния и власти нередко переходят к «сливу компромата», шантажу, утечкам информации, клевете, а в ряде случаев даже к террору, организации заговоров. Все время изобретаются новые методы манипуляции человеческим сознанием. Например, информационные технологии агитационно -пропагандистского типа в целом направлены на контроль за сознанием и поведением людей. Применяемые при этом приемы и техники информирования и коммуницирования с общественным мнением в конечном счете ориентированы на искусственное конструирование как политических реакций, так и запросов населения. В этом смысле наиболее типичными способами и приемами информирования, соответствующими таким целям и характеру агитации и пропаганды, являются дезинформация и фальсификация сведений. А также манипулирование сознанием реципиентов.

Информационный уровень анализа политического мифа

Мифология предстает как типологически универсальное явление. Классический миф составляет основу, базис для последующих модификаций. В последние столетия многообразие мифологического опыта постепенно фокусируется вокруг социально-политических проблем: власти, собственности, отношений между различными социальными группами и государствами. Современный миф сохраняет в качестве «родительского наследства» основу классической мифологии.

Специфика политического сознания (особенно на уровне общественной психологии) заключается в том, что там вообще верифицировать что-либо опытными средствами чрезвычайно сложно, так как информации, как правило, недостаточно, а также существует определенная ригидность стереотипа, препятствующая сопоставлению различных, подчас прямо противоположных информационных вариантов. В результате, политико-мифологическое сознание просто «тяготеет» к определенному стереотипу, четко выраженному и эмоционально окрашенному (августовский путч – августовская революция).

Политический миф определен как феномен сложного иерархического взаимодействия в индивидуальном и массовом сознании архетипических оснований с рациональной интерпретацией политической реальности.

Политический миф имеет сверхценностный характер. Поскольку он базируется на архетипе, то он связан с глубинными, ведущими потребностями, эмоционально окрашен, и является как бы «спусковым крючком» для политической активности. Человек способен пожертвовать многим, порой даже отдать жизнь, будучи направляемым сверхценным для него представлением.

Сверхценность возникает из придания особого статуса неудовлетворенной, архетипической по источнику, базовой потребности (например, потребность в «сильной руке», олицетворяющей могущество). В человеческое сознание как бы «прорывается» энергетический поток, в котором на основе архетипа проявляются образы, сцены, предметы, действия. В результате возникает сверхценное представление, которое разрушает привычную систему ценностей, переподчиняя их себе.

Поэтому, вероятно, так популярны учения Ницше и марксизм. Они производят переоценку всех ценностей, реализуя забытые потребности (веру в сверхчеловека, возврат к «золотому веку»).

Политический миф может быть рассмотрен как некоторое информационное сообщение, но не как организованный текст. В отличие от идеологии, миф концептуально не оформлен. Его содержание постоянно меняется и не тождественно самому себе.

С точки зрения психологической структуры миф может быть разложен на два структурных уровня организации содержания. На первом (архетипическом) уровне, доминирующем в психике носителя политических мифологем, существуют бессознательные архетипические основания мифа, практически идентичные с коллективным бессознательным К.-Г. Юнга. Это инстинктивный стихийный, эмбриональный уровень мифа, реализуемый в снах, видениях, групповой символике и пр.

На втором уровне (стереотипическом), в большей степени зависящем от реальных исторических условий, осуществляется перекодирование бессознательных элементов в смыслосодержательные, повествовательные, эмоциональные построения, в форму организации знания об окружающем мире в виде стереотипов. Архетип адаптируется к требованиям сегодняшнего дня, превращаясь в стереотип.

На этом уровне безусловно доминирует рациональное начало. Сознание группы «приспосабливает» архетип к изменениям в политической реальности, порождая видимости и кажимости.

Архетипические образы воплощаются в стереотипы, которые несут на себе отпечаток человеческой индивидуальности, значимые черты исторической эпохи, драматизм конкретных политических событий.

Рассматривая информационную структуру современного мифа, можно выделить два уровня организации трансляции мифологического сообщения: инвариант и трансформы.

Инвариант - это начальный стереотип, базисный алгоритм, устойчивый каркас, обеспечивающий помехоустойчивость, то есть направленный на максимальное затруднение важных замен и возможность их компенсации (в случае утраты одного из компонентов). Это - глубинный уровень, на котором не сказывается позиция интерпретатора, конкретная политическая ситуация и личность мифологического персонажа.

Кроме того, в информационной структуре мифологического сообщения существует некая избыточная информация, которая может быть утрачена, не меняя кардинально существа передаваемого мифологического сообщения. Это «поверхностный уровень мифа», обладающий малой помехоустойчивостью, подвергающийся сильным искажениям со стороны интерпретатора.

Сознание социальных групп практически во всем дезориентировано, подавлено, некритично. Социальные группы, как правило, дезориентированы, неорганизованны, легко переходят из «одной веры в другую», меняя политические убеждения, иногда на прямо противоположные.

От сухой теории перейдем непосредственно к примерам политического мифотворчества.

Политтехнологи и специалисты по PR-кампаниям, обслуживающие презедентскую кампанию, старательно расширяли ассортимент политических мифов, связанных с В.Путиным Для этого задействовался весь возможный арсенал имиджмейкерских ходов. Информационная пушка режима без перерыва стреляла агитационными снарядами в стомиллионную толпу российских избирателей, а маски и.о. президента сменялись с калейдоскопической быстротой. Если просмотреть интервью Владимира Путина (на тот момент - и.о.президента), то в одних он предстает убежденным либералом-рыночником, в других - патриотом-государственником, в третьих консерватором и прагматиком, стремящимся к консолидации общества. В таких интервью тщательно отбираются вопросы, создается подходящий эмоциональный фон и контекст, просчитывается вероятная реакция потенциальных избирателей. И если не задумываться над содержанием этих пропагандистских демаршей, не пытаться разложить их на структурные элементы, не задаваться вопросом - «а почему было сказано именно это?», то политический образ Путина получается вполне целостным и убедительным. Те, кто привык «голосовать сердцем», могли и не заметить того, что имиджи «патриота-державника» и «либерала-рыночника», которые эксплуатировались в избирательной кампании Путина, не просто несовместимы, но радикально противоположны друг другу. PR-специалисты, которые убеждены в том, что политика - это состязание манипулятивных технологий, а не борьба идей, делали ставку на то, что таких избирателей абсолютное большинство. Однако наиболее трезвомыслящие из них били тревогу, понимая, что шансы победить за счет электората с размытыми политическими установками не слишком велики. Что могло помешать успеху «технологов»? Прежде всего, в нашей стране достаточно велико число тех, кто верит в идеи, кто предан идеалам. Подавляющее большинство таких идеалистов поддерживали и поддерживают Геннадия Зюганова и никогда не изменят своих пристрастий. У них есть стойкий иммунитет к избирательным манипуляциям, и никакие информационные атаки не заставят их изменить своим симпатиям. Для другой, не менее значительной группы населения, важно до конца понять позицию кандидатов в президенты, сделать осознанный выбор. Они будут с особым вниманием следить за телевизионными дебатами, изучать программные манифесты, искать четкие ответы на интересующие их вопросы. И на этом поле - явное преимущество лидера компартии. У него есть серьезная, тщательно разработанная программа, его позиция изложена в нескольких книгах, озвучена в сотнях публичных выступлений. А что может противопоставить Зюганову его соперник? Только общие фразы с размытыми, исчезающими, словно в тумане, смысловыми конструкциями. Поэтому политбой с нынешним хозяином Кремля лидер КПРФ вполне способен выиграть, а это уже половина победы. Сегодня «технологи» постоянно показывают сверхвысокие рейтинги В.Путина. Так было и в момент предвыборной гонки. Рассчитывая, что сторонники левой оппозиции поверят в то, что исход президентских выборов заранее предрешен, и будут настолько подавлены перспективой предстоящего поражения, что попросту не пойдут на избирательные участки. Однако и здесь PR-специалисты могли допустить серьезный прокол, плохо изучив русскую национальную психологию. Подсознательно наш народ стремится не к силе, а к правде, готов поддержать того, кто выходит на заведомо неравный поединок.

Федеральное агентство по образованию ГОУ ВПО

Кемеровский государственный университет

Беловский институт (филиал)

Кафедра общественных наук

Контрольная работа

По дисциплине: Политология

Тема: Политическая мифология

Выполнил: студентка Нурмагамбетова А.С.

Проверил: к. и. н. Верчагина И. Ю.

Белово 2010

Введение

Глава 1. Изучение понятия политическая мифология

1 Миф и реальность

2 Пространство политики как активное пространство мифов

Глава 2. Политическая мифология: вечность и современность

1 Конкретные виды политических мифов

2 Психология и теория мифомании

Заключение

Список использованной литературы

Введение

Общество переходного периода, который переживает современный мир, имеет потребность в новых мифах.

В обществе существуют определенные социальные ожидания, потребности в таких представлениях об окружающем мире и социальной среде, которые бы помогали человеку выживать в новых условиях.Эти представления необходимы для осмысления новой ситуации и тех процессов, которые происходят в обществе. Они позволяют найти на сложные вопросы простые и ясные ответы.

Мифы заложены глубоко в подсознании людей, нуждающихся в ясных, понятных образах, доходчиво объясняющих им те процессы, с которыми они сталкиваются ежедневно. Мифы имеют преимущества перед реальностью. Во-первых, они созвучны нашим представлениям и эмоциям. Во-вторых, они виртуальны. В-третьих, в отличие от реальной действительности, их можно легко изменять. Эти преимущества и свойства мифов делают их универсальным инструментом влияния на массовое сознание.

Кто же больше нуждается в мифах - власть или общество? С одной стороны, мифотворчество должно присутствовать в деятельности государства, особенно в том случае, если общество ограничивается в доступе к политической информации. Каждое государство должно иметь свои мифы, а уже их направленность и содержание определятся формой политического режима. Мифологизации требует все - основные направления политики, идеи, интересы и ценности.

Но не в меньшей степени в мифах нуждается и общество: оно стремится освободиться от анализа и переработки политической информации и заинтересовано получить готовые и оптимистические прогнозы будущего. Итак, в мифах нуждается как власть, так и общество, что означает - по мере развития демократии политические мифы не исчезают, меняется лишь роль, механизмы формирования и степень воздействия их на общество. В этом смысле разговоры о виртуальности нашего мира, «виртуальных» политиках и партиях являются реальностью.

Политическая мифология - не новый сюжет науки и философии. Большинство исследований мифа посвящено его архаическим формам, и занимались изучением мифа антропологи (Тейлор, Фрезер), этнологи (Малиновский, Дюркгейм), социальные психологи (Дюркгейм), социолингвисты (Барт), социальные философы (И.С. Гуревич), собственно политической мифологией, в сущности, интересовались немногие. Особое место в этих исследованиях занимает работа Э. Кассирера «Миф о государстве».

Пространство политики стало самым активным пространством мифов и мифологии.

Целью данной контрольной работы является изучение особенностей мифологии в политике.

Для реализации цели были определены следующие задачи:

Изучить сущность политической мифологии;

Изучить виды политической мифологии;

Изучить психологию и теорию политической мифомании.

Глава 1. Изучение понятия политическая мифология

.1 Миф и реальность

мифологический сознание поведение политика

Виртуальный мир создается в обществе с помощью манипулирования информацией и общественным сознанием. Сокрытие информации, дозированная информация, дезинформация, выборочная информация, слухи, намеки - все эти приемы и технологии создания мифов и виртуальной реальности. С помощью мифов можно мобилизовать общество, высвободить энергию масс и направить ее в нужном направлении. Замечено, что чем более искусственные задачи ставят правители перед обществом, тем большее количество мифов они вынуждены конструировать и навязывать обществу.

В идеологии нового времени понятие мифа используется для обозначения различного рода иллюзорных представлений, оказывающих воздействие на массовое сознание. Поэтому политический миф может трактоваться как статичный образ, опирающийся на верования и позволяющий упорядочить и интерпретировать факты и события, структурировать видение коллективного настоящего и будущего. Х.Г. Тхагапсоев пишет, что одна из важных особенностей мифа заключается в том, что она выполняет функции моделирования социального бытия, его феноменов и процессов: истории, культуры и политики, настоящего, прошлого и будущего, размывая и стирая при этом границы между реальным и виртуальным. Он считает, что миф является действенным средством социально-ментального конструирования, а значит - средством манипулирования сознания людей; миф в наше время выступает как неотъемлемый элемент политики, ее идей и технологий. Особое место занимает политический миф, в котором знание и понимание политики замещается образами, символами, вымыслами, легендами и верой в них.

Занимаясь политическими технологиями и работой с массовым сознанием, всегда возникает вопрос о том, существуют ли мифы, воздействие которых на массовое сознание имеет универсальный характер.

В бытовом понимании мифы - это, прежде всего, античные, библейские и другие сказки о сотворении мира и человека, а также рассказы о древних деяниях греческих и римских богов и героев. Одно из распространенных научных определений мифологии звучит так: «Мифология - это фантастическое отражение действительности в первобытном сознании, воплощенное в характерном для древности творчестве, а миф - это возникшее на ранних этапах истории повествование, образы которого были попыткой обобщить и объяснить различные явления природы и общества».

Человеку с самых ранних времен приходилось осмыслять окружающий мир. Мифология и выступает как наиболее ранняя, соответствующая древнему и особенно первобытному обществу форма восприятия, понимания мира и самого себя первобытным человеком. Х.Г. Тхагапсоев считает, что миф относится к числу важнейших продуктов сознания и социального творчества, определяющих жизнь, духовный мир и поведенческие диспозиции современного человека. Смысловые границы мифа настолько широки и подвижны, а его функции и структурные формы так многообразны, что трудно дать видовое, содержательное и операциональное определение мифу - приходится ограничиваться констатацией его принадлежности к самой общей форме духовной активности человека, к сознанию, что уже само по себе указывает на его всеобщность. Мифология выражается в конструировании виртуального пространства, которое повторяет первоначальное устройство мира. В виртуальном пространстве реактуализируются мифы, что способствует возрождению готового исторического опыта. Изучение широкого круга мифов позволило установить, что в мифах различных народов мира - при чрезвычайном их многообразии - целый ряд тем и мотивов повторяется.

1.2 Пространство политики как активное пространство мифов

Специалисты по политтехнологиям все чаще обращаются к знаниям глубинной психологии. Именно знания тонкостей работы с мифами помогает успешному проведению избирательных кампаний.

Например, учитывая знание мифов и их свойств, можно подготовить такую форму и содержание сообщений, которые позволят обойти все «фильтры восприятия» избирателей и непосредственно повлиять на их поведение. Одно из главных свойств мифа заключается в том, что в нем вообще отсутствует причинно-следственная иерархия. Это размывает и снимает всякие грани между причиной и следствием, желаемым и действительным, реальностью и иллюзией, фактом и вымыслом.

Еще одним важным свойством мифа является то, что его нельзя проверить. Надо отметить также, что в мифе события происходят вне рамок логического и рационального суждения, и при этом все события в мифе значимы и взаимосвязаны. По мнению ряда исследователей, миф представляет собой особые условия коммуникации, поскольку в нем есть слушатель, но нет автора сообщения. По этой причине миф становится неопровержимым, так как не с кем спорить. Миф можно рассматривать как определенный оператор универсальности, поскольку он подтверждается фразами типа «так все говорят, считают», «все так думают», «все знают об этом».

Главная функция мифа заключается в том, что он для избирателей, как когда-то для архаичного человека, вносит порядок в хаос, вносит предсказуемые линии в совершенно непредсказуемый окружающий мир. Миф также завышает стабильность окружающего мира, порождая положительные и отрицательные линии. В любом обществе миф и сказка часто являются самой важной информацией. Одной из задач массовых коммуникаций является создание определенного (требуемого) образа человеку, организации, государству и т.д. Эта задача решается наиболее эффективно, когда воздействие происходит на подсознательном уровне. Надо понимать, что эффективная коммуникация не столько задает новые сообщения, сколько подключается к уже имеющимся в массовом сознании представлениям. Миф - это именно тот тип информации, который на глубинном уровне присутствует в каждом из нас, и задача состоит в том, чтобы активизировать эту символику на выгодном для коммуникатора направлении.

Учитывая, что массовое сознание приемлет только четкие картины мира, в период предвыборной борьбы партии и политики подстраиваются под определенные мифы. Левые партии активно эксплуатируют мифологию социализма. Правые активно используют мифологию западного мира. Правящие партии включают в свой арсенал государственные мифы. Мифологизация образов политиков на выборах также усиливает воздействие на массовое сознание.

Исследования и наблюдения Е.В. Гришина, А.П. Ситникова в рамках избирательных кампаний различных уровней показывают, что большинство предвыборных сюжетов и сценариев вписываются в семь основных архетипических мифов. И подключение именно к этим мифам является наиболее эффективным с точки зрения воздействия на массовое сознание. Это мифы о заговоре, о золотом веке, о герое-спасителе, о единстве, о справедливости высшего существа, об отце народов и о героическом прошлом нации.

Миф о заговоре истолковывает негативно воспринимаемые явления как результат тайного действия сил тьмы. Это могут быть «враги народа», агенты тайных спецслужб, сект, заговорщики и т.д. Скрытные действия представителей этих коварных организаций обязательно направлены на завоевание или уничтожение группы, общества, государства, персон. Поскольку заговор творят демонические силы, противостоять им можно, используя любые средства борьбы. Для борьбы с темными силами нужно объединяться.

Миф о единстве основан на противопоставлении «друзья» - «враги», «свои» - «чужие», «мы» - «они». Они или, иначе, враги - причина всех наших бедствий и несчастий. «Они» стремятся отобрать наши ценности и потому спасение в единстве и противостоянии «им». Мы должны объединиться и вместе прийти к счастливой жизни.

Миф о золотом веке либо призывает вернуться к истокам светлого прошлого, где царили любовь, равенство, братство, где мир был прост и понятен, либо зовет в светлое будущее, рассматривая предыдущие периоды как «предысторию», существование которой оправдано лишь в той мере, в какой она подготавливала это идеальное будущее. В золотой век нас может привести герой.

Миф о герое-спасителе наделяет конкретные персонажи харизматическими чертами. Герой должен обладать даром пророка, непревзойденным талантом полководца-воителя, высочайшими моральными качествами. Он действует, подает пример, внушает стойкость, преобразуя определенный национальный типаж, образец. Он отличается огромной силой, но эта сила не количественная, а качественная, причем физическую силу сопровождает сила нравственная. Он обладает такими качествами, как спокойствие, стойкость, простота, благодушие, скромность, сдержанность характера, внутренняя свобода. Он воплощает любовь, доброту к людям, внушает даже милосердие к побежденным врагам. Главная задача героя - бороться с врагами и преодолевать препятствия.

Миф об отце народов рассказывает нам о справедливом и добром политике (отце), который заботится о своем народе. Он подробно знает о проблемах людей, об их тяжелой доле и готов им помочь. Он борется со своим лживым и продажным окружением ради счастья народа. Он символ сознания, разума, искушенной мысли. Он настоящий стратег.

Миф о справедливом высшем существе основан на том, что Бог все видит и обязательно нам поможет. На небе у нас есть покровители и они не оставят нас в беде. За наши страдания они нас вознаградят.

Миф о героическом прошлом нации, народа говорит о том, что на этой земле жили наши великие предки. Они были особенными людьми, они совершали подвиги, доблестные деяния. Они отличались умом, смекалкой и находчивостью. Мы гордимся ими, они делали все, чтобы будущим поколениям (нам) жилось лучше.

Эти семь мифов являются универсальными для использования их в любой избирательной кампании. С помощью этих мифов можно «перевести» большинство избирательных сюжетов на картинки упрощенного порядка. Мифологические интерпретации существенно облегчают для массового сознания оперирование с образом политика, делают его более понятным и предсказуемым.

Таким образом, анализ закономерностей и форм коммуникации с помощью «подключения» к архетипическим мифам в избирательной кампании заслуживает пристального внимания и изучения. В теоретическом плане он может внести существенный вклад в разработку подходов к избирательным технологиям, объяснить причины прихода к власти определенных политических сил, помочь понять психологию масс, а в практическом - успешно разрабатывать стратегию, тактику и отдельные сообщения в рамках избирательных кампаний. .

Глава 2. Политическая мифология: вечность и современность

.1 Конкретные виды политических мифов

Исторический миф - сильное политическое оружие при том еще, что в истории, пожалуй, больше мифов, чем достоверных фактов, преданий и легенд - мифов, которые сами стали фактами истории.

Сублимация истории («героический подвиг») - это усилие сознания возвыситься над реальностью, и прежде всего убрать из прошлого негативное и недостойное, что и без особых вымыслов уже превращает историю в миф о прошлом. Миф в истории обеспечивает «связь времен»: героизация прошлого готовит героическое настоящее и будущее. Миф оказывается средством социальной мобилизации, если общество оказывается неспособным решать свои задачи рационально и без невротических усилий, а следовательно, без их мифологизации. Когда организующим и мобилизующим общественным началом становится тот или иной миф, можно говорить об эффективности мифологии, но приходится признавать и несомненную слабость общества, которое не может без нее обойтись.

Побуждающие свойства мифов во многом объясняются эмоциональностью мифа, его непосредственной чувственностью, что и позволяет заменять действительные формы социального стимулирования превращенными, отчего миф и становится сильным индивидуальным и коллективным допингом, заставляет жить и трудиться в состоянии аффекта, в постоянном напряжении. «Пятилетка - в четыре года», «перевыполнение плана», «догоним и перегоним», мифология нарастающего пафоса: «передовик производства», «ударник», «герой труда», «стахановец» превращали деловую жизнь общества в «накал страстей», которого оно долго выдержать не могло и он становился фиктивным, превращаясь в миф, тем более, что мифы-однодневки возникали и исчезали на фоне грандиозных исторических мифов о строительстве нового общества, создания нового народа (советского) и новой общественной формации. Связь между этими двумя уровнями мифологии обеспечивалась особыми инструментальными мифами среднего уровня: из арсенала мифов о героях - «маяках», труда, мифами о выдающихся производственниках, о мудром всезнающем руководстве, его направляющей силе, могуществе государства и т.д.

На деле же система стимулирования, которую можно было бы признать одним из действенных методов управления, оказывается мифотворчеством, она обеспечивала, наряду с реальными достижениями, гиперэксплуатацию, манипуляцию, жестокое принуждение и безудержную демагогию.

В эпохи высокой и тем более спазматической политической активности присутствие мифа глубоко определяет состояние общественного и индивидуального сознания, особенно же сильны всплески мифотворчества в кризисные периоды исторической ломки - войн, революций, реформ. Мифологическое сознание в такие эпохи наиболее подвижно и дифференцированно.

Современный миф (в отличие от традиционного, архаического) сталкивается со свободой индивидуального сознания, которое может его принимать или отвергать. В достаточно активном индивидуальном сознании миф может возникать и функционировать, прежде чем он способен стать коллективным. Миф и мифотворчество могут быть осознанными, индивидуальными по происхождению, исходить от того или иного лица (лидера, идеолога, инициатора) или группы лиц, представляющих какую-либо политическую или иную силу, поскольку возможна рационализация мифа и мифотворчества. Если говорить о современном мифе и тем более политическом, то он может быть целенаправленным, предназначенным культивировать иллюзии, героику, величие вождя или какой-либо идеи, создавать фиктивную, иллюзорную реальность, с которой приходится считаться, а значит, уходить от действительности. Поэтому в мифологии и прошлого и нашего времени сочетаются сознательное и бессознательное, рациональное и иррациональное. Рациональное начало в этом случае обычно связано с обдуманным замыслом, иррациональное - с неосмысленным восприятием и распространением мифа. На стадии бессознательного сказывается эмоциональность мифа, тяга к иллюзиям, жажда утешения и ощущения надежности.

Будучи символической, превращенной формой действительности, миф оказывается, как считает Э. Кассирер, одной из символических форм культуры, создаваемой воображением и переосмыслением реальности, подобно созданию искусства. Мифология, мифотворчество - это своеобразное искусство создавать вымышленные подобия подлинной реальности.

К рациональным формам мифа можно отнести интернациональные мифологические универсалии, такие, как всесилие Разума у просветителей, культ природы и истории у романтиков, связь религии и национального начала (А. Шлегель), исторических и общественных функций чувства и эстетики у Новалиса, сочетание всесильного государя и его безвольного окружения, космизм и рационализм политики и власти, подобие небесного и земного.

Один из распространенных мифов о власти, наряду с самыми древними - мифами народоправия, непререкаемости закона, суверенитета народа, властителя, непогрешимости (римского папы, современного политического вождя) и мн.др. - миф о государстве. Он играл и продолжает играть важнейшую роль в политике и получил фундаментальное политико-философское обоснование. Суть его - в доказательстве необычной природы государства, его трансцендентного характера, т.е. способности восходить к высшим ценностям, воплощать их и превосходить функции других политических образований.

У культа государства богатые традиции - от божественного предопределения государственной власти до апологии абсолютизма и тоталитаризма.

2.2 Психология и теория мифомании

В каждую эпоху мифологизации истории (прошлого, настоящего, будущего) в обществе возникает мифомания и появляются ее яркие представители (Ницше, Вагнер), летописцы и пророки. Для политических партий мифотворчество одна из основных специальностей, непременный компонент социального проектирования: жажда веры, надежды и обещания, неистребимая иррациональность - составная часть попыток познать непознанное политическое настоящее и непознаваемое политическое будущее.

Общая схема психологических основ мифологического сознания и поведения представляется следующим образом:

.Формирование индивидуального и коллективного мифологического сознания, эмоционально-чувственный аспект.

Иррациональная стадия. Ситуационные аффекты и эмоции (например, возникновение непонятного и нежелательного события; появление символа - «враг», «чужой» и т.п.; появление слуха, начало паники и т.д) - эмоциональная, инстинктивная, чувственная реакция - эмоциональное побуждение к установке сознания на восприятие фиктивной информации и образованию ложных ассоциативных связей, подготовка перехода к выбору поведения и принятию решения.

Патогенный вариант: гипертрофированная эмоциональность - повышенная реактивность - эмотивное поведение (паника, испуг, индивидуальная или коллективная истерия, неврозы и психозы).

Функционирование мифологического сознания. Движение от ситуативных к устойчивым состояниям ложного сознания; рационализированная стадия образования идей, убеждений, норм, ценностей - формирование общественного мнения, массовых действий, движений, партий, объединений на мифологической основе. Не обязательна при этом непосредственная связь конкретной эмоции с определенным мифом, часто достаточно некоего общего эмоционального фона (например, недовольства положением вещей, раздражения, неприятия какого-либо правящего лица), остальное - дело фантазии, нарочитых подсказок или слухов.

Расстройства коллективного сознания: патологическая реактивность, индивидуальные и коллективные истерии, неврозы и психозы (шпиономания, поиски врагов, заговоров, идеологических и политических отступников, еретиков и т.п.). В этом негативном варианте (теории заговора, козней врагов, иноверцев и инакомыслящих) осознанная стимуляция националистических, идеологических, политических и прочих предрассудков - обоснование нетерпимости, гонений, репрессий.

Сознательное мифотворчество может ориентировать общественное сознание и в позитивном направлении (мифы социального, экономического, политического развития, идеи желательных и благодетельных). Функция мифа состоит в объективировании индивидуальных и коллективных эмоций и их превращений в подобие социального опыта, в систему позитивных социальных ценностей. Свобода, равенство, право, прогресс - это и достижения и иллюзии. Миф освобождает от знания, от умственных усилий, связанных с восприятием мира. Миф освобождает тем самым его носителя и от индивидуальн6ости с ее обязательствами - самопознанием, критической ориентацией сознания, объективной самооценкой, от той индивидуальности, которую миф растворяет в общем мнении, в сложившихся и, как правило, условных представлениях.

Соотношение рационального и иррационального не сводится к вытеснению иррациональных начал рациональными. Оно гораздо сложнее: оба начала взаимодействуют в мифологическом сознании. Немаловажна и другая - защитная - функция мифа. Нерационализируемые непосредственные чувственные, эмоциональные восприятия психологического и иного воздействия и ответные реакции на него образуют защитную «буферную зону» между человеком и его окружением. В этой зоне происходит вспышка непосредственных реакций и тотчас начинается процесс обобщающих умозаключений. Так, например, травмирующее сознание сообщение (о каком-нибудь казнокраде или мошеннике) может привести к распространенной логической ошибке: поспешному и необоснованному обобщению, к выводу («все «они» - чиновники, те или иные начальники, лица какой-либо национальности - жулики»). Происходит вспышка эмоций, за которой следует распространенный коллективный миф. При всей иррациональности конкретных механизмов «защитной зоны», ее экологическая, терапевтическая функция вполне рациональна, хотя, в сущности, именно эта рациональность и формирует миф.

Миф тяготеет к открытию некоего секрета, тайны бытия, которое позволяет объяснить ее, и потому ориентирует на ожидание событий, которых может и не быть или быть не может, т.е. на ожидание чуда. В естественном мифе это расчет на приметы, на увещевание сверхъестественных сил, богов или идолов. В политике - вера в общения, обязательства, клятвы и иные загадочные, с точки зрения их осуществимости, посулы. Конечно, мифология политических загадок - всевозможных направляющих идей, программ, лозунгов отнюдь не исключает искренности проектов, намерений и ожиданий. Сбываются они или нет - не изменяет сути магической техники внушения, которая открывает и путь к реальным свершениям и мифологии, из которой выбраться бывает трудно. Французский исследователь Д. Дуте определил миф как персонифицированное коллективное желание.

Яркий образчик такой политической магии - предвыборный и послевыборный процесс, начинающийся с загадок и завершающийся или их разгадкой или еще более запутанной мифологической ситуацией уже невыполненных и новых обещаний.

С такого рода магией связана манипулятивная функция мифа, особым образом организующая политическую и иную деятельность и начинающаяся с культа героя-вождя. Он главный «чародей», он создает иерархию «людей-магов», очень похожую на структуру «верховный жрец - его жреческое окружение». Так появился социальный генералитет волшебников: в биологии - Лысенко, в идеологии - Суслов, в экономике - главы министерств и ведомств, в искусстве - «самый талантливый поэт нашей эпохи», самые выдающиеся музыканты и художники и т.д.

Политическая мифология обладает и своей тайнописью: особым скрытым смыслом докладов, прений, выступлений, публикаций, невинных формул («ограниченный контингент», «приватизация») и секретностью не подлежащих огласке документов, компроматов и т.п. Мифология, как и политика - это коммуникативный процесс, в котором слово может употребляться не в его собственном, а в символическом смысле, способном порождать иллюзорное сознание, а прямой смысл слова обретает символическое значение («отец народа», «ведущая и направляющая сила»). Политические лидеры рискуют уподобиться колдунам архаических сообществ, когда они пользуются языком иносказаний, заклятий и магических формул (пропагандистских лозунгов), сулят исцеление социальных недугов, угадывают волю исторических судеб, прорицают будущее и правят от имени высших сил - народа, законов общества и истории.

Миф - сильное средство внушения, политическое оружие, способное подчинять, группировать и направлять людей, формировать из них партии, движения и воспитывать борцов за идею.

В политическом спектре любой страны всегда отыщутся партии тупоконечников и остроконечников, которые будут увлекать приверженцев несомненной мифологией. Но и достаточно серьезная политика не обходится без определенной дозы мифотворчества. Иначе невозможно объяснить, например, появление одного-двух десятков претендентов на один какой-либо пост. Политический выбор, как и всякий выбор, не обходится без иллюзий, обманчивых обещаний и обманутых ожиданий. Это объективное явление, порожденное субъективным и вероятностным началами политического процесса. Наконец, какая-то часть кандидатов заведомо мистифицирует избирателей, сознательно насаждая мифы о самих себе.

Мифология служит средством социальной организации с соответствующими мифами (порядка, свободы, справедливости, исторического наследия, светлого будущего, истинного пути, исторического призвания, государственного могущества). Власть мифа параллельна рациональным формам власти, сближается и конкурирует с ними и нередко проникает в них. «…Образы, в которых живет миф, никогда не воспринимаются как образы. Они считаются не символами, а действительностью. Не возникает стремления критиковать или отвергать их; они должны восприниматься без тени сомнения».

Миф - не просто неизбежная теневая сторона реальности. В политике он особенно часто переходит на ее освещенную знанием сторону и сознательно культивируется в качестве эффективного иррационального средства решения рациональных политических задач. Поэтому однажды развенчанный миф возрождается, принимает новые формы и не исчезает. Поэтому так важно распознавать и теснить его, в надежде свести мифотворчество к минимуму.

Заключение

Политическая мифология - мифологическое сознание, эмоционально окрашенное, чувственное представление о политической действительности, замещающее и вытесняющее реальное представление о ней и ее подлинное знание. В политике сознание лидеров сказывается особенно сильно. Миф подменяет объективное в политике его субъективным восприятием, субъективным образом, внутренне содержательным, существенным в политике - внешним и вымышленным.

Современный политический миф отвечает извечным чаяниям человека, но, в отличие от архаического, он актуален и конкретен, характерен для самого времени. Это миф о великом вожде, мудрой политике, ожидании перемен. Обычно он исчезает вместе с изменениями обстоятельств и течением времени, а нередко и вместе с разочарованием в объекте почитания или открытием его подлинного облика. Тем не менее миф широко культивируется в политике, иногда настойчиво прививается и эксплуатируется как сильный аргумент легитимации власти и политики. Так как миф становится достоянием коллективного сознания, он формирует определенное мироощущение, психологические и идеологические установки, обладающие стойкостью предрассудка.

Миф устанавливает вымышленные причинные связи между реальными объектами, порождает ложные объекты (героические образы заурядных политических лиц), легенды о славном прошлом, соединяет действительность с вымыслом, вносит вымышленные отношения в подлинную ткань политических отношений.

Миф заменяет реальное знание, и потому мифология политическая культивируется не любой политикой. К политической мифологии обращается внутренне слабая или порочная политика, она изживается в демократическом и открытом обществе, имеющем доступ к политической информации, достаточно зрелом, чтобы судить о подлинных политических событиях, отношениях и о видных фигурах политики, не ожидать какого-либо политического чуда и не рассчитывать на него.

Список использованной литературы

1.Брандес, М.Э. Идеология и миф: общие черты./ М.Э. Брандес.// Политическая наука.- №4.- 2003.- с.45 - 59.

.Кравченко, И.И. Политическая мифология: вечность и современность./ И.И. Кравченко.// Вопросы философии.- №1 .- 1999.- с.3 - 17.

.Политология: Энциклопедический словарь./ Под ред. Ю.И. Аверьянова.- М.: Изд-тво Московского коммерч. ун-та.- 1993.- 431с.

.Ситников, А.П. Мифы и их роль в электоральном поведении./ А.П. Ситников, Е.В. Гришин.// Философские науки.- №11.- 2008.- с.135 - 143.

.Щербаков, А.Е. Место мифа в политической идеологии./ А.Е. Щербаков.// Полис (Политические исследования).- №4.- 2003.- с.175 - 180.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Не следует вкладывать в голову человека нечто. Надо попытаться найти резонанс в том, что уже есть в голове.

Тони Шварц

При помощи мифов интерпретируются многие политические события, которые нас окружают. Мифы также являются способом простого, экономичного восприятия реальности. Классик российской философии и исследователь языка Алексей Лосев в своей работе «Диалектика мифа» определяет это понятие следующим образом: «Миф есть логическая, т.е., прежде всего, диалектическая необходимая категория сознания и бытия вообще... Миф не идеальное понятие, а также не идея. Это есть сама жизнь» .

Алексей Федорович Лосев (1893-1988) - русский филолог, философ и исследователь герменевтики, доктор филологических наук.

За написание книги «Диалектика мифа», ставшей новаторской в герменевтике и исследованиях мифологии, в 1930 г. был арестован, отправлен на работы по возведению Беломорско-Балтийского канала, во время чего почти полностью лишился зрения. После возвращения из лагеря был восстановлен на преподавательском посту и работал в МГУ и МПГУ. Автор монументальной работы «История античной эстетики», более 40 монографий и 800 статей.

Люди в большинстве своем жалеют использовать свою когнитивную энергию, не пытаясь расшифровать сложные политические «загогулины». «Постигать» политическую действительность помогают уже заложенные в наше подсознание конструкции, называющиеся архетипами. В научный дискурс это понятие ввел известный швейцарский психоаналитик Карл Густав Юнг. Именно на основе архетипов создаются политические мифы, без которых невозможно представить себе политику и общественную жизнь ни в древности, ни в современном мире.

Политические мифы бывают спонтанными и искусственными. Если первые возникают «снизу», без какого-либо умысла, то вторые

Карл Густав Юнг (1875-1961) - швейцарский психиатр, основоположник аналитической психологии. В молодости был учеником Зигмунда Фрейда, но позднее разошелся с ним во взглядах и основал собственную школу психотерапии. Автор известной концепции психологических типов (экстраверсии и интроверсии), учений об архетипах и коллективном бессознательном. Обвинялся в сотрудничестве с нацизмом в 1930-е гг., однако официальных обвинений ему предъявлено не было. Наиболее известные работы: «Развитие личности», «Человек и его символы», «Архетипы и коллективное бессознательное» и др.

конструируются специально для решения задач, стоящих перед заказчиками . Процесс мифотворчества - трансформация архетипов в образы.

Архетипы - «осадок» жизненного опыта предыдущих поколений, некие психологические модели поведения, сложившиеся за века истории той или иной общности. «Архетипы - это априорная форма психики, система установок сознания, являющаяся одновременно и образом, и эмоцией. Это врожденные идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать, переживать или реагировать на события определенным образом» 1 . Архетипы дают нам основу мифологических представлений о хаосе и порядке, своем и чужом, добром и злом. Их столько, сколько и типичных жизненных ситуаций. Религиозные тексты, сказки, предания, легенды часто описывают национальные «способы реагирования» на них, отношения к тем или иным явлениям.

Выдающийся отечественный филолог, специалист по фольклористике Владимир Пропп, анализируя сюжеты русских народных сказок, выявил семь типичных их персонажей (герой, антагонист-вредитель, даритель, помощник, царевна, отправитель, ложный герой), а также 32 типичных действия (от отлучки и недостачи до наказания и свадьбы) 2 . Эти образы и сюжеты иллюстрируют представления о добрых и злых поступках, героях и антигероях русской национальной культуры, хотя ими не исчерпывается полный перечень архетипов. В настоящее время все чаще под архетипами понимается более широкий информационный пласт - любые художественные, исторические, философские, теологические и иные схемы, которые могут дать основу мифологическим сюжетам 3 . Российский исследователь Борис Борисов справедливо отметил: «Архетипичность - основа массовой культуры, неотъемлемой частью которой является реклама. Успех ее произведений во многом зависит от способностей творца на генном уровне „считывать" глубинные архетипы национальной культуры и на их основе уметь несколькими штрихами воссоздать образ, легко узнаваемый массовым сознанием» 4 .

Какие архетипы становятся основой для современных политических мифов?

Архетипы личностные (Матери, Отца, Дедушки, Братства и т.д.), Семьи, Героя и Врага часто служат основой для конструирования ^ендикова И. Г. Архетип и символ в рекламе: учеб, пособие для студентов вузов. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2008. С. 30.

• 2Там же. С. 57.
• 3 Борисов Б. Л. Указ. соч. С. 242.

"Там же. С. 244.

Владимир Яковлевич Пропп (1895-1970) - советский филолог, профессор ЛГУ, доктор филологических наук. Один из ведущих исследователей сказок и народного русского языка. Выделил 31 инвариант (повторяющийся элемент), характерный для каждой сказки, чем сделал возможной деконструкцию любой сказки на составляющие смысловые элементы. Создал первую в семиотике порождающую грамматику. Известен благодаря работам по семиотике: «Морфология сказки», «Русский героический эпос» и др.

имиджей современных политиков, усиления или ослабления характеристик того или иного политического движения или явления. Бинарный архетип «Мы»-«Они» вообще является фундаментом формирования общности, идентичности, основой любой политической кампании. Так, например, немецкий политический мыслитель Карл Шмитт считал противостояние «друг - враг» основой политики. Рассмотрим ряд архетипов более подробно.

Какое представление вызывают у нас слова «мама», «мать»? Для любого из нас это человек, подаривший нам жизнь, самый дорогой и близкий на свете. Именно поэтому очень часто Родина в политической пропаганде представлена не в виде территории, карты, политического лидера, а в образе немолодой женщины. Известный плакат времен Великой Отечественной войны художника И. Тоидзе «Родина-

Родина-мать на плакате И. Тоидзе, на Мамаевом кургане в Волгограде и на Пискаревском мемориальном кладбище Санкт-Петербурга

мать зовет!» актуализирует именно этот архетип. Матери невозможно отказать, мать вне идеологии. Тот, кто спорит с мнением матери, аморален. Согласитесь, что если бы художник изобразил Родину на данном плакате в виде, например, Сталина, то смысловое содержание материала изменилось бы самым серьезным образом, и он бы вызывал совершенно другие ассоциации. Знаменитая скульптура, изображающая Родину-мать и расположенная в Волгограде на Мамаевом кургане, также создана в русле использования данного архетипа. Мы видим, что путем присоединения архетипа Матери к пропагандируемому субъекту происходит его существенное усиление. Архетип помогает вызвать нужные эмоции и передать необходимое содержание, смысловое наполнение, изменив его в нужную сторону.

Архетип Отца также один из распространенных. Каковы наиболее типичные и устойчивые характеристики отца? Строгий, но справедливый, наставник, глава семьи и тд Позиционирование Иосифа Сталина как «отца народов» призвано было объяснить жесткость государственного управления, сложившуюся в его эпоху, воспроизводило патерналистскую модель поведения государства и граждан. Обратите внимание на использование номинативов «государь-батюшка» и «государыня-матушка» в русском национальном эпосе, который также подсказывает модель поведения по отношению к политическому руководителю, монарху. Кстати, в слове «батюшка» кроется еще один смысл - религиозный, подчеркивающий идею богопомазанности монарха. Батюшкой традиционно называют священнослужителей в Русской православной церкви.

Архетип Дедушки - мудрого старика активно эксплуатировался советской властью при позиционировании образа Владимира Ленина среди советских граждан, особенно школьников. Мудрый, добрый, знающий ответы на все вопросы, образец для подражания - типичные представления о дедушке. Кстати, первого российского президента Бориса Ельцина окружение часто называло за глаза «дедом», но, как вы понимаете, между «дедом» и «дедушкой» есть некая содержательная разница.

Немало примеров использования семейных архетипов можно найти в рекламе коммерческих продуктов: бабушкина сметана «Домик в деревне», семейное чаепитие с чаем «Беседа», мед «Дедушкин улей» и т.д. подчеркивают особую атмосферу создания продукта или его употребления, его качество («сделано для своих»).

Архетип Героя, Спасителя - один из наиболее распространенных в политической мифологии. Он играет особую роль в политической коммуникации в переломные моменты истории. Положительный потенциал образа героя понятен и прост. Для политика быть «спасителем Отечества» - наивысшая цель, поэтому приход в политику прославленных командиров, военных предопределен. Неслучайно маршал Жуков был задвинут в тень после Великой Отечественной войны: его политические конкуренты боялись популярности легендарного военачальника. А блок «Единство» на выборах в Государственную думу 1999 г. был представлен тройкой лидеров, состоящей из «героев- борцов»: Сергей Шойгу (борец с чрезвычайными ситуациями), Александр Гуров (борец с коррупцией) и Александр Карелин (борец- спортсмен) должны были актуализировать заявку блока на роль спасителей России от развала.

Миф о «дедушке Ленине» на страницах детских книг и изображениях

Без использования архетипа Врага невозможно себе представить ни один сюжет политической кампании, особенно в кризисные периоды. Без Врага теряется смысл существования мифологического Героя. Враг, как обычно, аморален, кровожаден, нарушает все мыслимые и немыслимые запреты, действует во вред нам, нашей общности. Любой из интересующихся политикой может назвать множество примеров использования данного архетипа применительно к тем или иным личностям. Но часто под образом врага скрываются и собирательные образы: олигархи, масоны, империалисты, американцы, бандиты, террористы, демократы, коммунисты, «лица кавказской национальности», евреи и тд Даже в мультфильмах и кинематографе

остроту сюжету придает наличие «темных сил», которые герой должен победить. Поэтому демонизация противника, политического оппонента - один из самых распространенных приемов в политических кампаниях. В качестве классического примера можно привести целенаправленную дискредитацию и «кошмаризацию» образа Геннадия Зюганова на президентских выборах 1996 г. Она состояла из множества сюжетов. Образ лидера коммунистов связывался в проельцинских СМИ с неминуемым голодом, гражданской войной, талонами, возвращением массовых репрессий, «красным террором» и тд Тем самым роль главного и очевидного зла была фактически навязана Г. Зюганову, причем избирателю предлагалось выбрать из двух зол меньшее, в качестве которого выступали сам Б. Ельцин и его политический курс. Известная крылатая фраза Бориса Ельцина «Во всем виноват Чубайс!» из той же серии примеров.

Демонизация Геннадия Зюганова в президентской избирательной кампании 1996 г.

Технологии отработки «оранжевых сценариев» по свержению тех или иных политических режимов не обходятся без использования мифологических сюжетов. Обязательными компонентами таких революций являются обвинения власти в коррупции, халатности, предательстве интересов своей страны, фальсификациях на выборах, что деле- гитимирует правящую элиту. Ключевым событием «оранжевых сценариев», катализатором массового недовольства нередко становится жертва, появившаяся в период революционных событий. В последние годы существования СССР академик Андрей Сахаров, умерший от сердечного приступа 14 декабря 1989 г. после эмоциональной полемики на Съезде народных депутатов СССР, стал «иконой» демократического движения. Политическую составляющую эмоций, передаваемых либеральной оппозицией, сформулировал известный шансонье Александр Новиков в песне «На смерть А. Д. Сахарова»:

Отрицательные герои из мультипликации и детского кино: старуха Шапокляк и крыска Лариска, Дюдюка Барбидокская, Урсула, лиса Алиса и кот Базилио, персонажи «Му Little pony»

Все так и было. Кричало быдло , В собачьей стойке изготовясь, Над головой трясло и выло, Порвать готово седую Совесть.

Вопило баба. И портупеи Сползали с пуз ему на горло.

Собралась стая. Да не успели.

Ушел он. Тихо, светло и гордо.

Скорбь академий. А даже - Тауэр.

По всем столицам - известье глухо.

И лишь в России на общий траур Не набралося - не глоток - духа.

Не одолело людское вече Людишек мелких, на власть реченных.

Не докричалось. Ушел навечно Великий Политзаключенный

На Украине роль жертвы революции досталась трагически погибшему журналисту Георгию Гонгадзе, в России 2000-х эмоциональную компоненту противостоянию с «кровавым путинским режимом» 1 в 2006 г. придала смерть Анны Политковской, известной своими разоблачительными статьями и системной критикой правящей в России элиты. Убийство Бориса Немцова в феврале 2015 г. многие аналитики также связывают с попыткой спровоцировать недовольство, ведь трагедия случилась в сотне метров от Кремля накануне запланированного оппозицией «антикризисного шествия». В этих смертях оппозиция обвиняла действующую власть.

Появление жертвы способно воодушевить массы, вывести народ на улицу. По мнению украинского исследователя Георгия Почепцова, в этой ситуации порождается стандартный мифологический конфликт: герои от имени оппозиции и враги (дикари, нелюди) от имени власти. Нечеловеческий характер врага представляется явной приметой активации мифологического сознания. Иррациональность помогает массам избавиться от страха перед властью. Массы в этот момент способны на осуществление самых масштабных действий против правя- ‘Один из распространенных мемов, используемых оппонентами Владимира Путина.

Противостояние двух политических общностей в мифологических сюжетах происходит через актуализацию бинарного архетипа «Мы» - «Они» . «Мы» - это наша общность. Как правило, «мы» - честные, благородные, умные, красивые, миролюбивые, правильные. Именно так мы думаем об общности «своих». «Они» - чужие, другие, не такие, как «мы», хуже: нечестные, некрасивые, злые, жестокие, алчные, подлые и т.д. Чем опаснее «они», тем сильнее происходят сплочение «нашей общности», а также минимизация внутригрупповых различий.

Американский политолог Самюэль Хантингтон писал о том, что в момент разрушения прежнего идеологического врага Соединенных Штатов - коммунистического СССР, который пошел по пути саморе- формирования с целью «стать таким же, как цивилизованный мир», а иными словами -? такими же, как Запад, США пережили глубокий кризис идентичности. «Кто теперь мы, если ныне не с кем бороться?» - такой вопрос могли себе задать американцы. Ответ нашелся просто: если истинного врага нет, то его следовало бы выдумать. Френсис Фукуяма - американский мыслитель и философ японского

Использование бинарного архетипа «Мы» - «Они» в советской и современной политической агитации

происхождения - в период крушения прежней американской идентичности даже написал знаменитую статью «Конец истории?» . В этой статье Фукуяма поторопился предложить свою точку зрения о том, что мир пришел к новой фазе развития цивилизации, в которой не будет масштабных войн и конфликтов. Но, как выяснилось далее, без врага

Самюэл Филлипс Хантингтон (1927-2008) - американский политолог и специалист по международным отношениям. Большую известность получил благодаря выдвижению концепций «столкновения цивилизаций» (гипотезы о том, что войны XXI века будут проходить по культурным цивилизационным расколам) и «волн демократизации» (основывается на том, что политическая демократизация в мире происходит не плавно, а резкими наплывами. Наиболее значимые работы - «Столкновение цивилизаций», «Третья волна.

Демократизация в конце XX века» и «Политический порядок в меняющихся обществах».

общность либеральных демократий испытывает трудности, поэтому создание мифов о «международном терроризме» («Аль-Каида», ИГИ/1), к существованию и подъему которых на деле приложили немало усилий американские спецслужбы, а также реанимация архетипов холодной войны и логики противостояния с Россией помогли мировой политике приобрести «новый смысл» и динамику на современном этапе.

Наличие врага оказывает на общность консолидирующий эффект, а без него общность рассыпается. Недаром наивысшие примеры национального единения в нашей стране связаны с теми временами, когда враг был очевидным и реальным. События Великой Отечест-

Фрэнсис Фукуяма (род. в 1952 г.) - американский политолог, философ и влиятельный идеолог неоконсерватизма. В 1980-е гг. работал в Госдепартаменте США, но всемирную известность Фукуяме принесла концепция «конца истории» - гипотеза о том, что после победы либеральной идеи над своими конкурентами (фашизмом, коммунизмом) войны в мире закончатся, поскольку демократии не воюют друг с другом. Главные труды - «Конец истории и последний человек» и «Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию».

венной войны до сих пор в сознании россиян являются ключевыми в плане подъема патриотического духа. День Победы - 9 Мая, по данным опросов общественного мнения, является главным праздником, объединяющим граждан России и практически не вызывающим у них кривотолков и альтернативных мнений. Очевидно, что попытки размыть значимость Великой Победы, предпринимаемые в отдельных странах зарубежья, имеют целью разрушение российского национального консенсуса и единства 1 .

*См. подробнее: Чуев С. В. Постреволюционная Россия в поисках национального единства. Ростов-на-Дону: Брейн, 2008.

Формирование общности «мы» тесно связано с процессами идентификации. Ответ на главный вопрос переживающего кризис идентичности человека «Кто я?» чаще всего находится в случае определения им «таких же, как я», т.е. «своей общности». Множество «мы- общностей» строится на личностных принципах принадлежности: половом (мужчины и женщины); возрастном (старики и молодежь), расовом (темнокожие и белые), по цвету волос (блондинки и брюнетки). Но идентичность может строиться и по критериям принадлежности к социальной группе :

• - этническая идентичность (мы - русские, армяне, украинцы, калмыки и т.д.);
• - конфессиональная (мы - православные христиане, мусульмане, буддисты, конфуцианцы, Свидетели Иеговы и т.д.);
• - территориальная (южане, северяне, ростовчане, москвичи, «понаехавшие» и т.д.);
• - социальная (студенты, преподаватели, бизнесмены, инвалиды, пенсионеры и т.д.);
• - политическая (коммунисты, демократы, оппозиционеры, единороссы, «яблочники» и т.д.).

В политических кампаниях особую роль играет идентичность политическая - соотнесение себя с какими-либо общественно- политическими движениями, политическими партиями, идеологиями. Граждане, имеющие четкую политическую идентичность, предсказуемы в плане политического поведения, голосуют за одни и те же политические объединения, читают прессу соответствующего идеологического направления и т.д. Им свойственно некритическое восприятие действий тех политиков, чьими сторонниками они себя считают. На них вряд ли подействует компрометирующая информация о деятельности лидеров партии, которой они симпатизируют. Более того, в потоке негативных информационных сообщений такого плана они будут специально отыскивать противоречия и несуразности в обвинениях и наоборот - доказательства собственной правоты и справедливости своих идей. Политическая идентичность тесно связана с политическими установками.

Глубокие политические и социальные перемены в СССР и России на рубеже 80-90-х гг. привели к ломке существовавшей системы ценностей и норм, социокультурному кризису. Многие традиционные стереотипы и образцы поведения оказались неактуальными, «устаревшими». Это привело к серьезному кризису идентичности у большинства населения страны, который выразился в виде результата разрушения представлений, лежащих в основе самосознания личности: в утрате представлений о собственном «Я» (утрате самотождествен- ности, потере признания со стороны окружающих), крушении системы личностных смыслов (потере смысла жизни, ориентиров), размывании представлений о времени и пространстве («Где я?») . Предсказать политическое поведение граждан, находящихся в социокультурном шоке, довольно трудно. Неслучайно результаты множества опросов общественного мнения, проведенных в нашей стране в 90-е гг., демонстрировали нам за день-два до выборов более половины голосов неопределившихся, не знающих, за кого голосовать. Виной тому разрушение традиционных образцов поведения, неопределенность в ценностном плане. Для сравнения нужно сказать, что в странах с устоявшейся демократией до 80% граждан имеют устойчивые политические предпочтения и идентичность, а основная борьба политтехноло- гов идет за голоса «колеблющегося» электората.

Татьяна Евгеньева пишет: «Идеальный пример субъекта в состоянии кризиса идентичности - придуманный Эдуардом Успенским мультипликационный герой Чебурашка:

• - он не может ответить на вопрос «кто я?»;
• - у него нет ни собственного прошлого, ни собственного пространства.

В результате он не видит смысла своего существования» .

В итоге Чебурашка демонстрирует нам простые способы разрешения кризиса идентичности:

• - через поиск и нахождение собственного сообщества «мы» (друзья, крокодил Гена);
• - через локализацию в пространстве (строительство Дома друзей);
• - через приобретение смысла существования (помощь друзьям).

Нужно отметить, что остроту сюжету в этом мультипликационном

фильме придает наличие злобной старухи Шапокляк и крыски Лариски (образ врага, общность «они»), которые обладают необходимым набором негативных качеств для эффективного сплочения «мы-общ- ности» друзей Чебурашки в его противостоянии с «плохими» героями.

Почепцов Г. Г. Революция.сот. Основы протестной инженерии. М.: Европа, 2005.С. 41.

Там же.